Люди с чистой совестью

Политотдел Брянских лесов немедленно по возвращении командиров из Москвы провел среди командного и политического состава беседы о задачах, поставленных правительством и лично товарищем Сталиным на этом совещании. Основой служили записки или личные рассказы товарищей, имевших счастье побывать в Кремле. В политотделе мне удалось просмотреть как-то живую запись одной из таких бесед участника исторического совещания Героя Советского Союза Ромашина.

Слушая рассказы Ковпака и других участников этой знаменательной встречи, партизаны и командиры Брянского края и украинских отрядов как-то подтянулись, политически и морально повзрослели. Почти всех участников этого совещания мне пришлось видеть лично - в момент прилета их с Большой земли. Прилетел на Малую землю и товарищ Матвеев. Только с товарищем Пономаренко, начальником Центрального штаба партизанского движения, пришлось встретиться значительно позже.

Из всех товарищей особенно заинтересовал меня широкоплечий, мускулистый, в кожаном пальто, ладно облегавшем его стройную фигуру, Матвеев. Из-под воротника плаща на гимнастерке видно было два ромба. Позже я узнал, что он страстный охотник, физкультурник. У него никогда не болели не только зубы, но казалось, ни одна человеческая хворь не пристанет к такому здоровяку, да к тому же и весельчаку. Вскоре после войны он внезапно умер от разрыва сердца. Видно, не выдержало оно напряженной нагрузки.

Матвеев прилетел в Брянские леса в трудные дни: немцы повели наступление на массив Брянского леса. Сбили отряды-заставы на севере, начали сдавливать на юге. Конечно, в считанные часы знакомства с Матвеевым веселые черты его характера как-то ускользнули от меня. Всем нам в те дни было не до веселья. А Матвееву и подавно. Задание товарища Сталина, данное лично Матвееву, а через него и командирам брянских отрядов, - удерживать во что бы то ни стало партизанский край, удерживать сейчас как базу для рейдовиков, а в дальнейшем как крепкий плацдарм для наступающих частей Красной Армии - нужно было выполнить. Молодой еще, но уже имевший за плечами стаж комсомольской, партийной и чекистской работы, Матвеев не терялся, хотя и вынужден был в новой боевой обстановке напряжением воли и ума, перегруженностью в работе компенсировать недостающий опыт. Уже через несколько дней, прибрав к рукам управление многочисленными отрядами, он сумел приостановить отступление партизан, а затем несколькими удачными ударами в тыл наступающим гитлеровцам заставить их убраться восвояси. Положение в партизанском крае было восстановлено. Брянский партизанский край жил и боролся. Ему суждено было дожить до того момента, когда доблестные полки и дивизии Красной Армии дойдут в едином порыве от Волги и Дона до Курска. В сотне километров от Брянского партизанского края сделают они передышку, изготовятся для дальнейших сражений на Курской дуге.

И этот край станет не только базой для многочисленных разведчиков Красной Армии, но и будет наносить мощные удары по врагу во взаимодействии с полками и дивизиями победоносной Красной Армии.

В эти дни боев лета 1942 года я только два раза встречался с товарищем Матвеевым. У меня уже было в кармане предписание за его подписью "отбыть в отряд Ковпака", но пока шли напряженные бои, "отбывать" на юг было как-то неловко.

Наблюдая Матвеева во время коротких встреч, я невольно сравнивал его с полюбившимся мне Ковпаком. Если тот был вожак-самородок, вышедший непосредственно из низов народных, солдат и батька солдатский, то Матвеев был руководителем подготовленным, человеком государственной школы и партийной закалки.

Матвеев привез в партизанский край полный текст приказов и докладов товарища Сталина. В этих важных документах, наряду с общим анализом войны и задач Красной Армии, ставились задачи и нам, партизанам. На основе глубочайшего анализа тыла немецко-фашистской армии разъяснялось важное значение партизанской борьбы. И действительно, мы на собственном опыте убеждались в непрочности немецкого тыла, работу которого мы нарушали.

"...продвигаясь в глубь нашей страны, немецкая армия отдаляется от своего немецкого тыла, вынуждена орудовать во враждебной среде, вынуждена создавать новый тыл в чужой стране, разрушаемый к тому же нашими партизанами, что в корне дезорганизует снабжение немецкой армии, заставляет ее бояться своего тыла и убивает в ней веру в прочность своего положения, тогда как наша армия действует в своей родной среде, пользуется непрерывной поддержкой своего тыла, имеет обеспеченное снабжение людьми, боеприпасами, продовольствием и прочно верит в свой тыл. Вот почему наша армия оказалась сильнее, чем предполагали немцы, а немецкая армия слабее, чем можно было бы предположить, судя по хвастливым рекламам немецких захватчиков".

Читая эти проникновенные строки, мы, партизаны - бойцы и командиры, - глубже и шире понимали значение своих боевых дел, направленных на расшатывание и разрушение тыла врага. В своем первомайском приказе Сталин приравнял нас, партизан, к воинам Красной Армии, которым он ставил задачи: