Люди с платформы №5

— А я не шучу, — ответил он. — Мне осточертело в Сити. Это длится уже не первый год. Былой успех меня покинул. Как только биржа перестала восприниматься как игра и превратилась в серьезное дело, я потерял чутье.

— Не говори глупостей, дорогой. Ты ведь у нас биржевой гений! Не потому ли тебя прозвали Мидасом?

— Неужели ты не хочешь, чтобы я был счастлив? — спросил он, вспомнив прощальную фразу Айоны.

— Ну конечно, хочу. Ты же знаешь, как я о тебе забочусь. Я вообще очень заботливая, потому и стала такой замечательной матерью! Но я хочу, чтобы ты был счастлив и богат. Подумай о наших детях. Учительской зарплаты не хватит, чтобы платить за их привилегированную школу, не говоря уже о последующей учебе в Итоне и Бенендене. И на все это тоже не хватит. — Кандида широким жестом обвела интерьер гостиной.

Гостиная, как и весь дом, была наполнена безделушками, подобранными модным дизайнером по интерьеру, услуги которого обошлись Пирсу в кругленькую сумму. Все эти лампы, вазы, ковры и диванные подушки просуществуют до тех пор, пока не выйдут из моды, а затем трюк повторится.

— Неужели у тебя язык повернется сказать Минти, что у нее заберут пони? — продолжала Кандида. — Бедняжка и так тяжело переживала расставание с Магдой. Каково ей будет потерять еще и пони?

— А неужели нам действительно все это нужно? — парировал Пирс. — И так ли уж страшно, если дети будут учиться в государственной школе, а вместо пони у Минти будет хомяк? Или золотая рыбка? В ее возрасте я был бы на седьмом небе от счастья, если бы мне купили хомячка.

— Боже, опять завел старую песню! «Я жил в таких жутких условиях, что единственным моим домашним питомцем была мокрица, которую я держал в спичечном коробке», — подражая голосу мужа, произнесла Кандида.

— Уховертка, — поправил жену Пирс. — Ее звали Эрика.

Кандида улыбнулась ему, как улыбалась Тео, когда сынишка просил почитать на ночь еще одну сказку. Ее улыбка говорила: «Я люблю тебя, но этого не будет. Для получения особых привилегий на твоей карте лояльности недостает баллов».

— Пирс, послушай меня. Почему бы тебе не подождать, пока дети окончат школу? И тогда делай себе на здоровье что хочешь. Можешь преподавать в школе, если это предел твоих амбиций. А можно продать дом, купить яхту и оправиться в кругосветное путешествие. Нежиться на палубе в одних набедренных повязках. Или заново открывать себя в буддистском ретрите где-нибудь в Таиланде. Предлагаю вначале сосредоточиться на богатстве, а уже потом на счастье. Как тебе такой вариант? Здорово я придумала?

«Дождаться, пока дети окончат школу? Тянуть эту лямку еще пятнадцать лет? Да некоторым за убийство дают меньший срок!»

— Ну конечно, здорово, — сказал он, глядя, как Кандида допивает третью рюмку вина.

Жена улыбнулась ему, пытаясь скрыть взгляд, в котором сквозило облегчение вперемешку с торжеством победы.

И что ему теперь делать? Как объяснить Кандиде, что решение уже не зависело (или почти не зависело) от его воли?

САНДЖЕЙ

08:35. Нью-Молден — Ватерлоо

Когда Санджей добрался до станции, поезд, на котором он обычно ездил, давно ушел. Сегодня он тащился нога за ногу. Все вокруг казалось каким-то вялым, словно бы дело происходило в замедленном кино. Не помогли и две чашки эспрессо, купленные и выпитые на ходу.

Спал Санджей просто отвратительно. Накануне он здорово припозднился, поскольку вчера был один из тех редких дней, когда он, Джеймс и Итан вернулись домой одновременно. Такие вечера друзья посвящали компьютерным играм. Вот и вчера сражались несколько часов кряду, закончив игрой, похожей на «Звездные войны». Их космические корабли неслись сквозь метеоритный дождь, устраняя с пути препятствия и противников. Когда он лег спать, игра превратилась в красочный кошмар. Санджея окружали пациенты, друзья и родственники, и у каждого из разных частей тела появлялись и быстро разрастались опухоли. Он уничтожал опухоли из лазерного ружья, напоминавшего громадный шприц. Мать Санджея — юрист по профессии — то и дело появлялась и кричала: «Прекрати!» и «Встретимся в суде!»

— Что это вы так поздно, великолепнейший? — послышалось у него за спиной.

Санджей даже подпрыгнул от неожиданности. Обернувшись, он увидел Айону. Она сидела на скамейке, прикрываясь развернутой «Таймс». Вид у нее был как у шпионки из фильма о холодной войне. Казалось, она дожидалась Санджея, чтобы обменяться портфелями.

Он не слишком обрадовался встрече. В кошмарном сне Айона привиделась ему с большущей опухолью, появившейся из левого уха. Опухоль увеличивалась в размерах, словно воздушный шар, наполняемый гелием. Санджей выстрелил в опухоль из лазерного ружья и случайно снес Айоне голову. Увидев женщину целой и невредимой, он облегченно вздохнул.

— Айона, а что вы тут делаете? — спросил он. — Это ведь не ваша станция.

— Сердце мое, давайте не будем проявлять собственнических чувств насчет станций. Это не моя станция, но и не ваша тоже. Это станция для людей. Вернее, для всякого, у кого есть билет.