Люди солнца

Брюс сел, и потянул встать друга, худенького, с тонким, как у эльфа, лицом, со светло-соломенными волосами. Тоб встал и, указывая на холст с планом замка и манекен с рыцарем, продекламировал:

«Они имеют общий строй
В железе и в холсте:
И шлем с решёткою стальной,
И контур древних стен».

Полная тишина пала в зал. Я с изумлением всматривался и видел, что линия замковых стен и линия кованных пластин шлема практически совпадают. Примерно на месте восьмиугольной башни из шлема вымётывалась гранёная пика, а над башней её не было – но это оставалось единственным, на мой взгляд, отличием. Линия же от башни 17 до башни 19 и ниже в точности рисовала острый клин решётчатого забрала.

– Таким образом, – снова встал Брюс, – открытие налицо: замок «Шервуд» – это «железная голова».

Я вскинул руки, и вместе со мной немедленно все находящиеся в зале обрушили под его своды оглушительные аплодисменты.

– Честное слово, – склонившись ко мне, произнесла Эвелин, – это лучше всякого тоста.

– Тост! – громко подхватил я её словцо и поднялся.

Вывел в пространство над столом руку с бокалом вина, помедлил секунду, и провозгласил:

– За мудреца и поэта!

И, не выпив, быстро поставил бокал и присоединился к новым аплодисментам, а через минуту уже, отбив ладони, сел и с удовольствием выпил.

Вошли счастливые, с красными лицами русские моряки. Ярослав тут же им перевёл восхитительные стихи, и они одобрительно улыбались мальчишкам.

– Сейчас вы? – спросил я у Власты, переводя взгляд на Алис и Луизу, но Власта ответила:

– О, мы немного позже. Нам ту раскалённость, какую обычно делает Ярослав, не выдержать.

– Тай, Робертсон, Иннокентий! – сказал тогда я. – Отправляйтесь отведать этого заморского чуда.

– Глебушка! – позвал Ярослав. – Сопроводи.

– И я? – неуверенно спросил у меня Готлиб.

– Ты позже, – махнул я рукой. – Полный комплект. Места не хватит.

И он, даже не попытавшись изобразить огорчение, остался сидеть с розовеющей от счастья Симонией.

А я, отпустив застолье в вольное плавание, сидел, ел невероятно вкусный суп из рыбы, и думал, что поскорее нужно привезти сюда учителя для детей. Какие изумительные способности у мальчишек! Их непременно нужно умело и старательно развивать. Как там называл Давид странного учителя? Ах, да. Гювайзен фон Штокс.

Ночной командор, счастье и тайные планы

Ни владелец гостиного дома, ни его слуги не нашли в себе силы сбежать. Понурые и покорные, они сидели, имея каждый у ног по добротному матросскому сундуку, в той так памятной мне таверне, где я познакомился с Леонардом. Я вошёл с пайщиком компании «Бристольский лес» и с порога им объявил:

– Радуйтесь. Судьба послала вам быть матросами на торговом судне, а не на военном. Вот с сегодняшнего дня ваш рабовладелец.

И я представил деланно, напоказ смутившегося Джорджа Лэнгли.

Устроив это малорадостное дело, охваченный азартом более приятной авантюры, зашагал в порт. Войдя в ювелирную лавку, спросил у конторщика:

– Есть в продаже золотые часы? Самые хорошие, дорогие.

Он быстро выбежал из-за конторки и спустя пять минут привёл раскрасневшегося от быстрой ходьбы владельца лавки.

– Часов у нас много на сегодняшний день, – почтительно сказал тот, выкладывая передо мной ряд массивных лепёшек, с цепочками и без них. – Почти полтора десятка!

– Мне нужен брэгюэт, с боем.

– О, музыкальные часы сегодня в единственном экземпляре!

И, выбрав из ряда золотой диск, он, отщёлкнув крышку, поместил в пространство между нами мелодичнейший звон.

– Беру, – сказал я и, отсчитав деньги, поспешил в адмиралтейство.

Луис был в Лондоне, добывал у алчных чиновничьих крыс назначение на место сэра Коривля. В приёмной, соответственно, не было секретаря, и купцы и просители держали самостоятельно утверждённую очередь.

– Доброго здравия всем, братцы! – доброжелательно произнёс я, делая шаг от входной двери к двери кабинета.

– Будешь и ты будешь здрав, если не сунешься поперёд очереди, – не очень вежливо ответили мне, и двое крепкого сложенья купцов загородили от меня кабинет.

В эту минуту дверь слегка отворилась, и из неё выдавился побагровевший и мокрый от пота, словно в бане распаренный человек.

– Ох и лют сегодня! – шумным шёпотом сообщил он вмиг притихшей приёмной. – Выжал из меня всё до последнего пенса!

И, наскоро глянув в подписанную бумагу, криво ухмыльнулся и поспешил выйти.

– Джентльмены! – добавив в голос заговорщицкую нотку, заявил я собранию. – Сдаётся мне, что сейчас вы будете умолять меня пройти без очереди.

– Ну да, ну да. На колени вот ещё встанем.

– Какая мне от этого польза! – махнул я рукой. – А то б встали. Вы вот сюда – гляньте…

И я, не выпуская из рук, как несравненную драгоценность, показал им свою бумагу.

– Купчая… – прочитал для всех один из купцов, наклонившись. – … Имения… О, мой Бог, как дорого!.. На имя… сэра Коривля!

– Вы представляете, в каком блаженном настроении он сейчас будет?

И, мимо стремительно посторонившихся блюстителей очереди, вошёл в кабинет.