Люди солнца

Впереди, между небольших, но густо растущих деревьев поднимался вверх синеватый, откровенно-нахальный дым небольшого костра. Мы спешились. Готлиб хватко вытянул из чехла мушкет и протянул поводья Робертсону. Но я отрицательно покачал головой. Тогда он, послушно кивнув, протянул мушкет Робертсону, а сам взял поводья. И я вместе со своим матросом, осторожно ступая, стал пробираться сквозь заросли. Незаметно и тихо вышли на небольшой обрыв над ручьём. И вышли очень удачно. Прямо под нами, на небольшом, едва покрытом весенней травкой лужке, сидел на корточках человек и подкладывал в костёр сучья. Над костром висел закопчённый и помятый, старый, на кривой проволоке котелок. На другом берегу ручья, в большем, по сравнению с нашим, обрыве, чернела ровным овалом нора. И вот, из неё вылез второй человек и, обернувшись в чёрный провал и что-то сказав, потащил к ручью тяжёлое, дубовое, окованное двумя обручами ведро. У воды он отсыпал немного земли из ведра в плоский деревянный лоток, и, опустив этот лоток под быстротекущие струи, стал медленно наклонять его из стороны в сторону. Жёлтая муть обильно поплыла по воде.

– Моют золото, – шёпотом казал мне Робертсон.

– Вижу… Я спущусь и заговорю… Если нападут – стреляй.

– Стрелять смогу только в воздух! У нас в стволах не пули – картечь… Вас задеть можно…

– Стреляй в воздух. Если будем мирно говорить – возвращайся к Готлибу, приведи сюда и незаметно сидите.

Я передал ему всё имеющееся у меня оружие, вышел на край обрыва и тяжело спрыгнул вниз.

Человек у костра вздрогнул и замер. И так же замер человек у воды.

– Мир вам, – произнёс я голосом как можно больше усталым. – Хлеба или кналлера кусок для гостя найдётся?

– Беглый? – быстро спросил костровой.

– Нет. Вольный.

– А как же, – криво ухмыльнулся незнакомец. – На то и бежать, чтобы воля…

Человек у воды вытянул свой лоток, поставил на землю возле ведра и, подобравшись к пещере, что-то сказал. Я сел и даже прилёг, облокотившись, возле костра. Из пещеры выбрались ещё двое. И все четверо теперь собрались возле костра.

– Так кналлер найдётся? – повторил я.

Костровой взглянул на спутников, полез в высокий плетёный короб и, действительно, вынул большой чёрный сухарь. Привстав, я взял его медленно и спокойно и, сжав в горсти, принялся грызть.

– Ну, значит, Бог велит отобедать, – сказал долговязый, последним вылезший из пещеры, с глубоко запавшими синими глазами копатель.

– У меня как раз всё готово, – кивнул ему костровой.

– Луковый суп с нами отведаешь? – спросил меня синеглазый.

– Охотно.

И, привстав, я протянул ему руку.

– Томас.

Он в ответ протянул свою, твёрдую, как железо:

– Хью.

Чашек у них было всего четыре, и Хью мне отдал свою.

– Ешь, вольный человек. А я после.

Картофель, горох и много лука. На пустой, без масла, воде. Изумительно вкусный суп, в меру солёный, и с сладким запахом дыма.

Доев, я встал, подошёл к ручью, взял пригоршню песка, и чашку тщательно вымыл. Вернувшись к костру, передал её синеглазому доброхоту.

– Стало быть, тут есть зо-олото, – задумчиво протянул я. – Ну разумеется. Чего же ещё от этого имения ждать.

– Какое золото? – остро прищурился на меня Хью.

– Так вот из пещерки-то.

– Так там лиса. Забежала в дыру, мы её и откапываем. Поймаем, шкуру продадим, сала купим.

Я подтянул от костра обломок толстой ветви, сел на него. И твёрдо и властно сказал:

– Покажи.

– Кого показать? – приподнял плечи Хью.

– Лису. И не пружинь хребет. Опасности нет. Показывай.

Он медленно прочертил меня взглядом.

– Оружия нет. Значит, не егерь. Гладко выбрит. Ботфорты стоят не меньше, чем подрощенный жеребёнок. Или всё-таки егерь?

– Какой же я егерь, если вы ещё живы?! – отчеканил я. – Давай лису.

И властно протянул руку.

Хью, покосившись на мёртво замолчавших спутников, медленно расстегнул ворот рубахи, снял висящий на шее мешочек и протянул его мне. Я взял, смотал стягивающую горло нить. Высыпал на ладонь немного золотого песку. «Крупный».

– Крупный.

Поддел пальцем и перевернул сбоку на бок небольшой, с ноготок, самородок. Аккуратно ссыпал песок в мешочек, завязал и протянул назад.

– И… Что? – спросил Хью, неуверенно держа в руке золото.

– Ничего. Спрячь.

– Донесёшь? – спросил обречённо золотоискатель.

– Кому?

– Известно кому. Владельцу имения.

Я встал с обрубка, подбросил в костёр веток. Снова прилёг, опершись на локоть. Вместо ответа спросил:

– Ты как узнал, где копать? Тут ручьёв, кажется, целый десяток.

– Чутьё у меня, – чуть наклонившись, сказал Хью.

И коротким волчьим движением набросил шнур мешочка обратно на шею.

– В самом деле чутьё?

Хью медленно в кривой ухмылке оскалил желтоватые крупные зубы.

– А вот глянь сам, мастер.

Он кивнул спутникам. В одну минуту передо мной поставили три небольших, прочно сколоченных ящичка. Очевидно, для переноски золота, но в эту минуту пустых. В ящички насыпали обыкновенный речной песок.

– Разгладь, – предложил мне Хью.

Я разровнял пальцами поверхность песка. Хью, достав снова мешочек, вытянул тот самый маленький самородок и предложил:

– Я отвернусь, а ты спрячь.