Люди Солнца

Землекопов мы увидели в лихорадочном волнении. Торопливо разматывая верёвки, Гобо и Баллин спускали их вниз.

– Не к чему привязывать! – скрипучим голосом говорил горбун. – У бочки нет никаких ручек!

– Ка-ак-нибудь! – торопил его Чарли. – Как-нибудь да привяжем!

Мы с Таем переглянулись. Вставили камень на место. Заразившись от землекопов их азартом, прошли в конюшню, сделали небольшие приготовления. И, ведя запряжённую в телегу лошадь, дошагали до гончарного двора.

До какой только возможно степени сделав равнодушный вид, я вошёл во двор и, не обращая внимания на оцепеневших от растерянности малышей, протянул Гобо кусок каболки с привязанными на концах крючками.

– Верёвки двумя петлями надеваете на края бочки?

Гобо кивнул.

– А они соскальзывают?

Он снова кивнул.

– Сцепите их вот этими крючками, тогда они не соскользнут.

Он полез в яму, вернее, Тёха осторожно спустил его туда. А Тай провёл вокруг ямы и куч свежей чёрной земли лошадь и остановил её головой к воротам, телегой у ямы. К этой телеге я привязал верёвки. Спросил у Гобо:

– Сцепил?

– Моо-жно! – из-под земли глухо крикнул он.

Тёха, лёжа на животе, протянул вниз руку и вытащил его на поверхность. Тай тронул лошадь… Миг, другой – и из ямы выплыла чёрная от покрывавшей её земли бочка. Быстро схватившись, мы с Тёхой выкатили её на край. Тяжёлая! А Чарли, Гобо и Баллин вцепились, как муравьи, в лежащее неподалёку бревно и потащили его к яме. «Быстро учатся малыши!»

«Гомм!» ударило в дно ямы бревно.

– И-и-щё е-есть!! – завопил Чарли.

И, пока мы с Таем вкатывали бочку на телегу, Тёха откопал вторую. Вытащив её и поставив торцом на телеге рядом с первой, мы неторопливо двинулись к каминному залу.

– Кто придумал следить за «ищейкой по золоту»? – дружелюбно спросил я у Чарли. – Не ты ли?

– Не я, – огорчённо вздохнул он. – Это Баллин.

Подъехав к каминному залу, я на минуту забыл о новой находке. Подняв голову, я смотрел, как русские моряки покрывают черепицей острую крышу над весёлым, желтеющим свежеструганными брёвнами зданием, которого вчера ещё не было. Над свеженькой, мокрой ещё кирпичной трубой поднимался прозрачный голубой дым.

– Черепицу с какого-то сарая сняли? – спросил я у Тая.

– Нет, – ответил он. – Склад есть, забитый до потолка черепицей. И дрова, в другом месте. Нужно идти смотреть, мастер.

– После сходим, – торопливо сказал я и подошёл к бочкам. Сказал мальчишкам: – Найдите Иннокентия, он был в конюшне, и Робертсона, он у печей, вероятно. Снимать будем осторожно: вдруг там что-то хрупкое.

Они торопливо метнулись к печам и в конюшню.

Послышались тяжёлые шаги, и подошёл Ярослав. Он нёс огромную охапку ровно напиленных, отменно сухих дров.

– Мальчишки ещё один клад нашли, – сообщил я ему, отнимая половину охапки.

Мы прошли в чудесно выросшее возле каминного зала здание. Первый бревенчатый квадрат – просто квадрат, с длинной и широкой лавкой вдоль одной из стен. В противоположной стене – низкая, из толстых плах дверь. Отворив её, Ярослав шагнул внутрь, и я шагнул тоже. С грохотом сбросив дрова, выпрямился, осмотрелся. Две небольшие железные печи, составленные друг с дружкой. Обложены холмом из круглых булыжников. На печах стоит железный водогрейный котёл. Новенький, из портового литейного цеха. Липкий жар мгновенно охватил меня и выбил пот. Ярослав присел, открыл дверцы печек и загрузил их багровые животы новой партией дров. Две железных трубы уходили в стоящий на отдельном фундаменте широкий и плоский кирпичный дымоход.

– Ещё один клад? – весело спросил Ярослав. – С детства мечтал увидеть хоть один.

– Сейчас увидишь. Бочки ещё не вскрыты, я сам не знаю, что там внутри. Может, и безделица какая. Но закопаны были глубоко.

Мы вышли. Зимний воздух обжёг меня, особенно холодный после банного пекла. У телеги были и Тай, и Робертсон, и Носатый. Бочки уже стояли на земле. Я кивнул, и немедленно молот и зубило зазвенели о массивные обручи. Сняв их, выломали крышки.

– Воск! – воскликнул влезший на телегу, чтобы лучше всё рассмотреть, дрожащий от нетерпения Чарли.

– Воск, – подтвердил Робертсон. – Недостаточно ценная вещь для того, чтобы зарывать её в землю.

– Что-то залито воском в бочках, – сказал убеждённо Носатый. – Будем выковыривать?

– А если там что-то хрупкое? – возразил я. И, подумав, с силой потёр друг о дружку ладони и спросил у Ярослава: – В банные двери пройдут?

Он оценивающе взглянул. Сказал:

– Вполне. Вход делали широким, чтобы было удобно и дамам.

Вчетвером, крепко взявшись, мы втащили бочки в невыносимое пекло. Поставили возле печей и быстро вышли.

– Теперь – только ждать, – со вздохом сказал Робертсон.

– Тай, – подозвал я японца. – Пока воск плавится, пойдём посмотрим дрова.

– О, вот это подлинный клад, Томас, – сообщил мне Ярослав. – Дровяник стоял запечатанным лет пять, а то и больше. Отменно сухие дрова.