Люди сорок девятого (СИ)

Перед ним снова была бездонная пропасть сомнения и безнадежности, как тогда, после разговора с Роем, но тогда он успокоился, решив, что все дело в деньгах. Да, они, должно быть, дают независимость, но и только. Морган Джуннайт сидел, обхватив голову руками, все снова и снова прокручивая в мозгу тот разговор. "Я достаточно свободен в своих рамках, - говорил тогда Рой, - Я даже могу убить неугодного мне человека..." Тут была ловушка, Морган не разглядел ее сразу... Рой воспринимал свободу, в том числе как возможность творить зло. "Да, человек свободен грабить и убивать, если готов отвечать за свои поступки в случае поимки..." "Но кто тебе сказал, - резко заговорил внутренний голос Моргана, - что абсолютная свобода и свобода вершить зло - одно и тоже? Человеку позволено лишь выбирать, вся его жизнь - череда выборов, в этом его свобода, данная ему от рождения." Морган путался в своих мыслях. "Наверное, человек даже может выбирать свободу или отказ от нее". Он опустил руки на колени, с некоторым изумлением глядя на них, будто увидел в первый раз, и дело было вовсе не в браслетах, сдавивших запястья. "Какого черта, - думал Морган, - если есть свобода убивать, то я был самым свободным человеком, почему же тогда я не чувствовал этого? Здесь что-то не сходиться. Человек, убившей другого, не может быть свободным по-настоящему, иначе я это знал бы, это все - сплошная иллюзия... Он попадает в паутину страхов, в зависимость от свидетелей преступления, а иногда становиться пленником собственной совести. Человек, убивший другого, начинает бояться, что так же поступят и с ним, вспомнить хоть Каина. В конце - концов, убивать легко, если перешагнуть нравственный барьер, пристрелил врага - и проблемы нет, вот договариваться - гораздо сложнее, потому что это требует терпения и настоящего мужества. Хотя бывают случаи, когда говорить бесполезно... Только вот свободнее таким путем не станешь. Да, кровь Каина все еще сильна во многих людях, отрава, которую необходимо подавить в себе, чтобы стать по-настоящему свободным - свободным от страха и ненависти. Морган глубоко с усилием дышал, прислонившись к стене. Что бы ни случилось, свобода всегда мерцает в каком-то потаенном уголке сердца, она становится бесконечной, а человек почти всесилен, если рожденный женщиной находит в себе силы отказаться от ярости и злобы, уничтожающих его самого. Быть может, Рой думал об этом, когда писал свою последнюю записку, неужели он увидел, что это было всегда в его ночном госте, Моргане Джуннайте. Дело не в ответственности или обществе, ограничивающих желания человека, а во внутреннем стремлении к свободе от зла...

"Хорошо рассуждаешь, но как же Линдейл? - снова вклинился в его мысли внутренний голос, и сам же ответил жестко и бескомпромиссно,- Ты не готов отдать свое право мщения. С самого начала он унижал тебя, так неужели ты просто забудешь об этом? Тебе не выбраться из этой тюрьмы, не быть свободным, так почему бы ни сделать так, чтобы в мире стало меньше зла? Избавить мир хотя бы от одного мерзавца, если не удастся достать обоих." Линдейл, чертов мерзавец... Поганый реб. "Я бы предпочел Андена." - подумал Морган удивившись своим мыслям. "Андена достать тебе, скорее всего не удастся" - снова раздался навязчивый голос в его голове.

Линдейл... Мерзавец чертов. Мысли почему-то лениво текли по кругу, все снова и снова, помимо воли возвращаясь к этому типу. Так и непонятно, на чьей он стороне. "Прицепился ни с того, ни с сего. Что я ему сделал? Да ничего, ровным счетом ничего, просто зашел стаканчик пропустить и оплатил его полностью." Морган фыркнул и, повалившись на койку, отвернулся лицом к стене, попытавшись устроиться так, чтобы не мешали наручники. Он устал... как он устал... "Неважно, - сказал себе стрелок, давно забыв, что впервые услышав это от Линдейла, - Спи. Если завтра явится Анден, тебе потребуются все силы, вся твоя быстрота, чтобы план увенчался успехом." Однако, он еще долго лежал в темноте с открытыми глазами, следя за причудливой игрой световых бликов от керосинки, мерцавших над его головой.

* * *

Преподобный Джозеф Блейк проснулся от громкого стука в стекло и сел в постели, быстро моргая, протирая глаза кулаком, зажег свечу на столике и, бросив растерянный взгляд на стрелки тяжелых напольных часов, поглядел в окно. Во мраке бледным пятном маячило чье-то смутно знакомое лицо. "Джонатан Линдейл, владелец борделя, - наконец вспомнил Джозеф. - Что надо этому человеку от меня, тем более в такой час, прости Господи..." Однако он все же поднялся и, накинув шубу, с подсвечником в руке, пошел в прихожую. Открыв, истер Блейк удивился, увидев, как за Линдейлом в дом проскользнула еще одна заснеженная фигура, которая, отбросив капюшон, оказалось "дикой кошкой" Алисой Морроу, "подопечной" Линдейла и известной стервой.