Люди сороковых годов

- Да теперь пошто! Пусть еще погуляют и поедят, - возражал ему кучер.

- Успеешь еще, братец, уедешь! - вмешался в разговор, уже обиженным голосом, полковник.

- Я непременно к двадцать пятому числу должен быть в Москве, - сказал Павел, чтобы только на что-нибудь свернуть свое нетерпение.

- Не в Москву тебе, кажется, надобно, шельмец ты этакий! - сказал ему полковник и погрозил пальцем. Старик, кажется, догадывался о волновавших сына чувствованиях и, как ни тяжело было с ним расстаться, однако не останавливал его.

"Пусть себе заедет к барыне и полюбезничает с ней", - думал он.

В день отъезда, впрочем, старик не выдержал и с утра еще принялся плакать. Павел видеть этого не мог без боли в сердце и без некоторого отвращения. Едва выдержал он минуты последнего прощания и благословения и, сев в экипаж, сейчас же предался заботам, чтобы Петр не спутался как-нибудь с дороги. Но тот ехал слишком уверенно: кроме того, Иван, сидевший рядом с ним на козлах и любивший, как мы знаем, покритиковать своего брата, повторял несколько раз:

- Это вот так, сюда надо ехать!

И все это Иван говорил таким тоном, как будто бы и в самом деле знал дорогу. Миновали, таким образом, они Афанасьево, Пустые Поля и въехали в Зенковский лес. Название, что дорога в нем была грязная, оказалось слишком слабым: она была адски непроходимая, вся изрытая колеями, бакалдинами; ехать хоть бы легонькою рысью было по ней совершенно невозможно: надо было двигаться шаг за шагом!

Павел выходил из себя: ему казалось, что он никак не приедет к пяти часам, как обещал это m-me Фатеевой. Она будет ждать его и рассердится, а гнев ее в эту минуту был для него страшнее смерти.

Лесу, вместе с тем, как бы и конца не было, и, к довершению всего, они подъехали к такому месту, от которого шли две дороги, одинаково торные; куда надо было ехать, направо или налево? Кучер Петр остановил лошадей и недоумевал.

- Что ты остановился? - спросил с ужасом Павел и уж заранее предугадывал, что тот ему ответит.

Петр был слуга усердный и не любил без толку беспокоить бар.

- А вот тут поглядеть надо, как ехать! - сказал он уклончиво. - Сбегай, поди-ка, - сказал он Ивану, - посмотри, где дорога побойчее идет.

Иван тоже, как и путный, соскочил с козел и сначала пробежал по одной дороге, а потом - по другой.

- Поезжай направо! - сказал он утвердительно и почти повелительно.

Своим искренним голосом он даже Павла обманул на этот раз.

- Направо надо! - повторил и тот за ним.

Петр подумал немного и взял направо; через несколько времени, дорога пошла еще хуже: кроме грязи, там была такая теснота, что четверка едва проходила.

- Мы сбились с дорога! - произнес отчаянным голосом Павел. Поворачивайте назад!

- Как тут поворотишь! И поворотить-то нельзя, - произнес мрачно Петр. Смотрел тоже! - прибавил он Ивану укоризненно!

- Чего смотрел! - проворчал тот, как бы ни в чем неповинный.

- Чего смотрел! Не за кусты только посмотреть тебя посылали, подальше бы пробежал! - говорил Петр и сам продолжал ехать.

- Куда же вы едете? Вы меня черт знает куда завезете! - воскликнул Павел.

Петр остановил лошадей. Павел готов был расплакаться; поворотить лошадей, в самом деле, не было никакой возможности.

- Что теперь делать, что теперь делать? - кричал он, колотя себя в грудь.

- Да полноте, батюшка, беспокоиться; выедем как-нибудь!

- Когда выедем, когда выедем? - кричал Павел. На часах у него было около пяти часов.

- Поедем - и в какую-нибудь деревню выберемся, - сказал ему Петр и опять тронул лошадей.

- Это все этот мерзавец, этот негодяй, научил направо ехать! - кричал Павел, грозя на Ивана кулаками.

Иван, в свою очередь, струсил, присмирел и сидел воды не замутя.

Прошло еще для Павла страшных, мучительных полчаса.

- Надо поворотить назад! - произнес, наконец, Петр.

- А разве возможно? - воскликнул обрадованный уже и этим Павел.

- Поворотим как-нибудь, - ответил Петр и начал поворачивать лошадей; но при этом одна из пристяжных забежала за куст и оборвала постромки. Коляску так качнуло, что Иван даже не удержался на козлах и полусвалился-полусоскочил с них.

- Ну, не стыдно ли тебе, не стыдно ли - куда завез нас! - стыдил его Павел.

- Кто ж ее знает! - отвечал Иван, в самом деле, устыдившимся голосом и усаживаясь снова на козлы.

Проехали почти половину до того места, от которого они сбились. Вдруг послышался треск и как бы шлепанье лошадиных ног, и в то же время между кустами показался ехавший верхом мужик.

- Стой, стой! - закричал ему Павел.

Мужик остановился.

- Ты дорогу в Перцово знаешь? - спросил Павел с первого же слова.

- Знаю, - отвечал мужик.

- Я тебе дам десять рублей - брось свое дело и провожай нас в эту усадьбу.

- Десять рублей? - повторил мужик как бы с удивлением.

- Да, десять! - повторил Павел. - Веди только нас, как надо ехать.

- Ехать - что за хитрость! - сказал мужик и через несколько минут вывел их совсем из лесу. - А вот тут все прямо, - сказал он, показывая на дорогу.

- Веди нас до самой усадьбы, тогда десять рублей и получишь, - сказал ему Павел.