Люди сороковых годов

В 1941 году мы воевали вместе, буквально бок о бок. И вот мне хочется рассказать об одном из труднейших боев той поры - о бое на Гжатском направлении, когда мы упорно пытались прорвать рубеж обороны гитлеровцев у одной рощи, которой тогда дали странное название "Аппендицит". К этому времени войска противника и наши значительно поредели. В подкрепление нам были подброшены стрелковые части из сибиряков. Из них создавались большие группы лыжников, которые совершали рейды в тыл врага и охотились за языками. Посылать в разведку танки по снегу толщиной в полметра было просто бессмысленно, да их в бригаде и осталось не так уж густо.

В 1-м батальоне А. Ф. Бурды оставалось в наличии пять-шесть тяжелых машин KB, и все они укрывались в снегу. Почти невидимые, они стояли, как крепости, в засадах и держали оборону. Во 2-м батальоне И. Н. Бойко было лишь три "тридцатьчетверки" с дизельными моторами.

Путь нашим войскам преграждала неширокая, но довольно длинная полоса леса, очень выгодная для обороны. Эта полоса была буквально напичкана немецкой артиллерией, минометами и охранялась авиацией. Опираясь на эту позицию, немцы причиняли большой урон нашим частям, пытавшимся наступать на г. Гжатск.

Холод все еще держался неимоверный. Дежурили в башнях поочередно, а спать хотелось зверски. Но разве можно уснуть, когда коченело все, несмотря на то, что были одеты очень тепло? Только после прогрева моторов мы немного согрелись. Но при реве моторов и немцы шевелились. Они опасались, что начинается танковое наступление или же подходят резервы, и сразу же открывали огонь.

Надо было пробиваться дальше на запад. И вот на рассвете на переднем крае появился сам Катуков, а с нам еще какой-то генерал. Они захватили с собой обоих комбатов, оделись в белые маскировочные халаты и отправились на рекогносцировку, продвигаясь по глубоким снежным траншеям.

В стороне парило торфяное болото. Слышались хлопки осветительных ракет, которые немцы запускали от вечерних сумерек до полного рассвета. Болото было небольшим, но показалось подозрительным - слишком парило; стало быть, недостаточно промерзло и могло в несколько минут проглотить наши машины, если бы они попытались тут пройти.

Командование приняло решение - предпринять атаку против "Аппендицита", обходя болото по опушке ельника.

Предприняли атаку. Храбрый и решительный командир нашего взвода Попов все же в последнюю минуту, на свой риск и страх, попытался проскочить через торфяное болото. Что же оказалось? Гитлеровцы, что называется, на всякий случай заложили здесь фугас, хотя и было маловероятно, что мы сунемся через болото. Танк подорвался, Попов был тяжело ранен. Его перевязали, и я потащил подбитую машину и ее раненого командира к штабу, где были врачи.

Теперь я стал командовать взводом или, вернее, тем, что от него осталось, - мы остались вдвоем с Володей Жуковым. А назавтра нас ждала новая потеря: мы сидели после обеда с нашим механиком Яшей, к сожалению, его фамилию я запамятовал, и обсуждали создавшееся положение, как вдруг мой собеседник замолчал навсегда: шальная или снайперская пуля попала ему прямо в сердце. Мы долго еще вспоминали с горечью о гибели Попова и Яши. Но война есть война...

Суток двое-трое еще мы постояли в засаде, и тем временем командование снова обсуждало план решения задачи. Танки KB А. Ф. Бурды, стоя в засадах, на окраине леса, время от времени грохотали моторами. Наши две "тридцатьчетверки" укрывались под небольшими разлапистыми елочками.

Наконец решение было принято. Оба наши Т-34 под командованием Бойко в сопровождении пехоты двинулись на штурм "Аппендицита" по обочине лесной тропы. По самой тропе ехать было нельзя - надо было остерегаться заложенных фугасов, смертельно опасных для танков, да и для нашей малочисленной пехоты.

Неожиданно мы выскочили на огромную поляну. Оказалось, что она-то и причиняла нашей пехоте большое зло: поляна была буквально напичкана минометами всевозможных калибров. Вот здесь-то и начал мстить за товарищей Володя Жуков. Его невозможно было остановить, а ведь обычно он был скромным и даже застенчивым пареньком.

После разгрома этого минометного гнезда мы двинулись дальше. Вышли на окраину леса - стволы орудий вперед. Долго осматривались, прислушивались, но... мертвая тишина. Мы почуяли что-то недоброе. Продвинулись еще метров на пятьдесят, и что же? Сразу по нашим машинам был открыт мощный огонь. Мы быстро отошли в рощу. Опять раздумья и всякие размышления, а танков-то у нас только два! Несколько дней простояли в засаде.

В эти дни мне было приказано вновь разведать путь в тыл к немцам. Двигались мы медленно и осторожно. По пути остановились неподалеку от танков А. Ф. Бурды, я вышел, поговорил с ребятами, а затем помчался прямо по тропинке к своим машинам. Вдруг у самой машины меня сшиб с ног Володя Жуков: ложись! И тут же грянула вражеская пулеметная очередь. Она могла бы меня перерезать, если бы Володя меня не свалил.