Люди сороковых годов

К исходу дня гитлеровцам удается на каком-нибудь одном участочке после страшной борьбы не на живот, а на смерть захватить холм, рощицу или хуторок. Но такие победы не радуют их солдат. Они пугают их, потому что они видят, сколько солдатских жизней отдано за этот холм и сколько таких холмов впереди.

Сегодня по Белгородскому шоссе из Харькова прошли на север, лязгая гусеницами, еще сто немецких танков. Какое существенное изменение смогут они внести, если каждый день здесь погибает по нескольку сот гитлеровских танков, в том числе десятки «тигров»?

И все-таки обстановка остается серьезной — начатое здесь великое испытание силы продолжается.

Только что я вернулся из штаба танкистов. Усталый подполковник, подняв красные веки, аккуратно сложил карту и сказал:

— Дела идут нормально, но не надо самообольщаться. Гитлеровцев еще много, танков и самолетов у них хватает, а их солдаты беспрекословно повинуются приказам. Они будут лезть вперед до тех пор, пока их не перебьют. И дело это хлопотливое. От наших людей требуется сейчас исключительный героизм и притом такой, который достигается не только благородным вдохновением, но и выучкой. Подполковник задумчиво повторил:

— Да, и выучкой!..

Это очень правильно сказано! То удивительное поведение наших людей на поле боя, свидетелями которого мы являемся в эти дни, то поразительное хладнокровие перед лицом смертельной опасности, которое они проявляют ежечасно, является прежде всего плодом выучки. Всесторонней. Широкой. Физической, военной, моральной!

Люди здесь свыклись с мыслью, что слава и традиции соединения обязывают их воевать особым воинским стилем. «У нас заведено так — убьют одного нашего, мы за него двадцать немцев бьем. А кто бьет больше, того за это не наказывают», — говорили пришедшему в часть молодому бойцу ветераны, и он тепло улыбался: в хорошую боевую семью попал, люди здесь ни за словом, ни за пулей в карман не лезут.

В часть приезжал генерал Катуков. Он выстраивал бойцов и спрашивал:

— А ну, кто из вас со мной дрался против немцев под Орлом? Два шага вперед!..

Бывалые гвардейцы с орденами на груди делали два шага вперед и застывали, блистая выправкой. Генерал собирал их в кружок и говорил:

— Смотрите, воспитывайте молодежь, чтобы помнили, знали, за что мы получили гвардейское знамя.

И ветераны учили молодежь, и молодежь с нетерпением ждала боя, чтобы показать, что и она не лыком шита.

Танкисты упорно учились. Командиры сидели за уставами. Автоматчики учились вести разведку. Механики-водители учились стрелять из пушки, а башенные стрелки — водить танк, чтобы в нужную минуту заменить друг друга. Часто проводились учения, и тогда повсюду выключалась проводная связь, на телефон накладывался строжайший запрет, и вся связь осуществлялась только по радио. Так шла выучка. И выучка эта дала свои плоды.

Сегодня в лесной чаще на дне оврага, который неделю назад, в период затишья, служил местом расположения одной из танковых частей, а сейчас стал одной из наших боевых позиций, я наткнулся на неожиданную картину.

Под раскидистыми ветвями старых деревьев была оборудована по полной форме академическая аудитория: стояли рядами гладко-отесанные скамьи, в центре «зала», пол которого заменил песок, находилась классная доска и рядом с нею — небольшой столик преподавателя, а сзади — большой, тщательно оборудованный, танкодром в миниатюре: крошечные холмы, выложенные мхом овраги, деревушки из хатенок под соломенными крышами, мельницы, рощицы из мелких кустиков полыни. Видимо, здесь учились те самые танкисты, которые сейчас обороняют эту же рощицу.

В другом месте я увидел в лесу сделанный с таким же тщанием спортивный городок, где было все — от параллельных брусьев до турника.

Люди тренировались здесь, не щадя ни времени, ни сил, закаляясь физически, укрепляясь морально, набираясь столь нужных нам военных знаний. Вот почему боевая тревога не застала никого врасплох, и вот почему люди дерутся сейчас с такой исключительной стойкостью.

В дневнике погибшего комсорга роты гвардии лейтенанта Соколова нашли запись, сделанную им перед боем. Вожак комсомольцев вписал в дневник бессмертные слова Зои Космодемьянской, сказанные ею перед мученической кончиной: «Мне не страшно умереть, товарищи! Это счастье — умереть за свой народ».

Таковы плоды выучки партийной, комсомольской, морально-политической!..

* * *