Люди средневековья

Для многих, будь они историками или нет, супружеская чета — это единственный кадр жизни[17], который бросается в глаза. Это территория мужчины, как провозглашают закон и обычаи; на женщину, живущую рядом с ним, он имеет все права, проистекающие из его manus — власти, предоставленной ему узами брака (или без них) св. Павлом или Юстинианом, а затем и всеми позднейшими правилами. Я сказал, что он мог бить свою супругу, что она была обязана ему подчинением во всем, кроме как в любви к собственным детям, что в остальном ее обязанностью было производить потомство, помогать супругу обрести спасение, удовлетворять его сексуальные потребности. К добродетелям, каких ждали от женщины, якобы относились целомудрие, за неимением девственности, постоянные заботы о доме, молчание и верность. Учить читать ее бесполезно: ей будет достаточно шитья и кухни. Эта картина, беспрерывно поновляемая вплоть до наших дней, неверна и даже гротескна. Я уже подчеркивал, что в сексуальных играх партнеры были равны, насилия и обиды — взаимны, что оба родителя воспитывали ребенка в равной мере и что он был обязан проявлять к ним равное уважение. Что же касается роли женщины как «хозяйки», то повторюсь: унизительный и подчиненный характер, какой ей придали, — вымысел XIX века. Добавлю, что почти полное отсутствие женщин в перечнях свидетелей объясняется природой самих текстов, где искать женщин бесполезно, поскольку речь там чаще всего идет о делах, связанных с недвижимостью, в которых они участия не принимали.

Мужчина, столь упорно настаивавший на праве контролировать женщину, чаще всего боялся, что она ускользнет от него. Не без оснований! Неравенство в возрасте супругов в традиционном браке сводило подле семейного очага юную особу 16–18 лет и взрослого мужчину на 10–15 лет старше нее. Таким образом, психологическая природа матримониальных связей была иной, чем в наше время, когда преобладает возрастное равенство супругов или просто сожителей. Естествен и результат этого — стремление мужа быть в той же мере отцом, что и любовником, относительно краткая длительность брака, убежденность мужчины, что он знает о нем больше, и убежденность женщины, что ее личные порывы ограничивают. «Наставительный» характер руководств по совместной жизни, как «Советы супругам» и «Парижский хозяин», объясняется именно этим дисбалансом. Другое следствие могло бы стать еще серьезней: более молодая супруга, возможно, обойденная вниманием мужа, занятого делами вне домашних стен, охотно искала удовольствий, которых ей недоставало, на стороне, и проповедники преувеличивают ее непостоянство и распущенность. Когда возник неизменный сюжет фаблио и даже «рыцарских» романов, «любовный треугольник», сказать трудно; это бурлеск — говорили поэты, это драма — утверждали грамоты о помиловании. Церковь негодовала, крича о бесчестье и блуде, но общественное мнение было довольно снисходительным к адюльтеру, и придуманные им наказания — например, посадить обоих виновников голыми на осла, чтобы они проехались на нем под насмешки толпы, — как будто рассчитаны скорей на то, чтобы высмеять их глупость, нежели покарать их за грехи, и обманутые мужья неизменно выглядят смешно и даже одиозно.