Люди сумрака

Он вздрогнул и перевел на меня растерянный взгляд.

— Да, простите. В общем, я решил найти ее сам. Проехался по всему району, даже доехал до «Острикса», хотя подруги Эмили и утверждали, что она там не появлялась. Просто подумал — мало ли, может, что-то случилось по дороге… Вот только в парк зайти я не догадался — даже и мысли такой не возникло.

— Назовите нам имена подруг вашей жены, — попросил Флетчер.

Рори Монаган послушно принялся диктовать. Я понаблюдала за аккуратным — почти девичьим, буковка к буковке — почерком детектива, но мысли вертелись вокруг рассказа мужа Эмили. Она ли отправила смс или кто-то, хорошо знающий о ее планах, сделал это за нее, чтобы выиграть время? Если второй вариант, то убийца — кто-то из ее близкого окружения.

Я вгляделась в лицо Рори Монагана, пытаясь считать его эмоции. Как обычно — подавленность, опустошенность. Смог бы он убить жену? А какой резон? В Дейстере они слыли замечательной парой, но кто знает, что происходило за закрытыми дверьми их дома?

— Мистер Монаган, постарайтесь подумать — кто мог желать вашей жене смерти?

— Никто! — категорично сказал он, едва дав мне договорить. — Нет, вы не понимаете — Эмили, она… Люди любят ее — и есть за что. Я никогда не встречал человека более чуткого и отзывчивого. Эмили каждый день вкалывает… вкалывала… со мной в клинике — и не ради денег — она, увы, пока не приносит особого дохода.

— Разве книга Эмили не послужила вам своеобразной рекламой? — поинтересовалась я.

Флетчер приподнял бровь, но я предпочла оставить его осуждающий взгляд без внимания. Коллеги не раз выговаривали мне за мою прямоту, отчего-то называя ее циничностью.

— Можно сказать и так, — неохотно признался хозяин дома. — Клиентов прибавилось, но вместе с ними прибавились и расходы. Пришлось в срочном порядке достраивать целое крыло, нанимать персонал.

Больше ничего путного из Рори Монагана вытянуть не удалось. Он был готов с пеной у рта доказывать, что никто в здравом уме не пожелал бы смерти его жене. Усилием воли я сдержала готовую вырваться фразу: «Но ведь кто-то же все-таки ее убил». Мистер Монаган продолжал настаивать на ограблении — неудачном, дескать, преступника могли спугнуть чьи-то голоса. Я не стала его разубеждать.

— Значит, она начала жизнь сначала. Жаль, что уже без меня, — сказал Рори едва слышно. Он вновь наполнил стакан до краев и вновь осушил его одним махом.

Я еле удержала раздраженный вздох. Впрочем, разве виноваты люди, что верят в то, что им усиленно вдалбливают в головы с самого детства? Реинкарнация, бесконечный шанс прожить жизнь так, как надо, уже в новом теле. Нам рисовали смерть как очищение от старых грехов, возможность начать новый, бесконечный виток жизни, в уже новом теле — правда, полностью потеряв воспоминания о старой жизни. Не скажу, что вера — взращенная и старательно лелеемая церковью — в цикличность жизни и перерождение полностью освобождала от чувства утраты, от горечи потери близкого человека, но, безусловно, притупляла ее. Я встречала людей, которые, пережив смерть близких, вздыхали и говорили, что даже завидуют им — ведь ушедшие могут все начать сначала.

Я не могла рассказать им о том, что знаю — о том, что видела своими собственными глазами. О том, что перевернуло бы их представление о жизни и смерти с ног на голову.

Есть тайны, которые должны оставаться тайнами.

Я уже была на пороге, когда Рори вдруг сказал мне:

— Кармаль Лунеза, верно? Эмили часто говорила о вас.

Флетчер послал мне недоуменный взгляд, я лишь пожала плечами. Хорошо, что в городе он совсем недавно.

— Не она одна, — сухо сказала я и вышла.

— Местная знаменитость? — с интересом спросил Флетчер, когда за нами захлопнулась дверь.

Я повернулась, вперив в него взгляд, способный превратить человека в камень. Этот наглец в белом пальто с иголочки даже бровью не повел. Я вздохнула, признавая поражение. Местные знают, что с вопросами о личном ко мне лучше не лезть — и о прошлом расспрашивать не стоит.

Жаль, что Феликсу это невдомек.

Я не удостоила его ответом. Развернулась и пошла к машине, позволяя любоваться моей облаченной в кожаный плащ спиной.

В свое время история обо мне нашумела в интернете, но хуже всего было другое: Дейстер — не такой уж большой город, и слухи здесь распространяются довольно быстро. После обретения долгожданной свободы счастья я не обрела.

Я знаю, что в Дейстере находились те, кто подозревал меня в одержимости, в «сатанинской крови», объясняя это простым вопросом: как мог любящий отец и примерный семьянин запереть свою дочь в подвале без всякой на то причины? Я не была удивлена: всегда найдутся те, кто задаст вопрос — а вдруг жертва вовсе не была жертвой? Я постоянно ловила на себе косые, оценивающие взгляды — меня словно считывали невидимым сканером, гадая: могла, не могла?