Люди сумрака

Но стоило мне кликнуть на фото, открывая его на весь экран, и все мысли разом вылетели из головы. И дело было даже не в том, насколько картина кисти Дэймона Спаркса потрясала воображение.

Дело в том, что на этой картине я видела темную сторону Дейстера. Я видела Сумрачный город.

Несколько минут я молча изучала экран, силясь убедить себя в обратном. Быть может, Спаркс просто решил сделать новую веху в своем творчестве, и перейти с живых красок на серые тона? Но… Я отчетливо видела черно-белый Дейстер, таким, каким он представал моему взгляду на Той Стороне. И люди… да, ошибкой это быть не могло. На одной из пяти картин, изображающих Сумрачный город, я увидела черно-белую женщину в роскошном длинном платье и перчатками по локоть, с высокой прической, которая была в моде десятки лет назад и… пулевым отверстием в виске.

«Мрачно, загадочно и невероятно притягательно», — гласил комментарий под этим фото.

Было ли простым совпадением то, что первая из пяти черно-белых картин появилась на сайте спустя неделю после смерти Алессы Вингтон? Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. Если Дэймон Спаркс был странником, как и я, и воочию видел Сумрачный город, то почему решил запечатлеть его на холст именно сейчас?

Странниками не становятся, ими рождаются. И если бы Спаркс с самого детства видел призраков, как я, это бы не могло не отразиться на его картинах. Нет, здесь что-то другое. Что, если…

Рука с чашкой кофе опасно замерла над ноутбуком. Я отставила чашку на тумбочку и вперила взгляд в экран. Скаа говорила, что Спарк тонко чувствует окружающий мир, и что Дэймон и Алесса были словно связаны незримыми нитями — я бы назвала это узами любви, если бы это не звучало так вульгарно. Душевное родство, безумная любовь… Если Дэймон — истинный творец, как говорила все та же Скаа, все это не могло не наложить на него отпечаток, лишь усилившийся со смертью Алессы.

Но с одной ее фразой я категорически была не согласна — о том, что дар имеет лишь одну грань. Кажется, сейчас, глядя на картины Дэймона Спаркса, я видела опровержение словам Скаа.

Я готова была поклясться, что нить, связывающая Дэймона и Алессу, не порвалась и после ее смерти. После того, как она умерла, он начал видеть мир — Сумрачный мир — ее глазами.

ГЛАВА 18

Ленард

— Та женщина на кладбище… она была права, — прошептала Лайли. — Никто не должен обладать такой силой. А если обладает, то должен быть готов к ее последствиям. Готов к расплате.

— Ты веришь, что эта женщина существует? Что существует магия, способная оживлять мертвых? — спросил я.

— Не оживлять их самих, лишь воскрешать их образ, — покачала головой Лайли. — Та женщина на кладбище наверняка была одаренной, и создала для Дэймона иллюзию его погибшей возлюбленной. Но в какой-то момент все пошло не так, и иллюзия вдруг пожелала зажить своей собственной жизнью. — Она вздохнула. — Мы можем только гадать, что в действительности произошло с Дэймоном… но вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ.

Я прижал Лайли к себе, наслаждаясь теплом ее обнаженной кожи. После мрачного сна, после кладбищенского холода, которое, казалось, просочилось в мою память и тело, мне нужно было ее тепло. Мне нужно было согреться.

— Если только ответ не кроится в этих снах, — произнес я, зарывшись лицом в волосы Лайли.

— Тогда нам остается лишь ждать.

Когда стрелки часов приближались к десяти вечера, Лайли неожиданно изъявила желание поехать со мной в дом Дэймона и Алессы.

— Нет. Это может быть опасно, — категорично заявил я. — Я не знаю, как силы этого дома подействуют на тебя: вдруг они воспротивятся чужому вмешательству?

Когда хотела, Лайли могла быть очень упертой. К моему неудовольствию, это был как раз такой случай. Как я ни пытался отговорить подругу, ничего не помогало. В конце концов, мне ничего не оставалось делать, как сдаться.

— Обещаю, если я почувствую что-то неладное, я тут же сбегу, — заверила Лайли. — Я просто хочу понять: происходит ли что-то эдакое в доме, когда ты видишь сны? Вдруг я увижу Алессу… или Дэймона… вдруг замечу что-то, что позволит тебе не проживать раз за разом эту жуткую историю. Ты ведь фактически влезаешь в шкуру Дэймона каждую ночь, ощущаешь все его эмоции… должно быть, это неимоверно тяжело.

— Непросто, — согласился я. — Но я надеюсь, что, рано или поздно, все это безумие закончится…

Алесса… моя Алесса… Я смотрел на прелестную девушку, но видел лишь убийцу. Закрывал глаза и видел Брэндона, задыхающегося от страха при виде своей жертвы. Роли поменялись, и теперь жертвой стал он.

Я видел Наян и малышку Кинни, не знающую и не понимающую, какая трагедия произошла в их семье. Не подозревающую о каре, что была уготована ей самой.

Каждый день с Алессой был мукой. Я больше не мог слышать ее беззаботную болтовню о саде, не мог видеть ее рисунки — прекрасные, светлые, не мог рисовать ее милый образ… Повсюду была фальшь… и сама Алесса была фальшивкой.