Люди талисмана

Замок теперь был не более чем призрачным контуром. Лицо Броки взмокло от пота. Руки его хватали воздух. Он качался от своих страшных усилий. Темные глаза Хита были холодны и суровы. Если он сейчас и был похож на бога, то на бога безжалостного и непоколебимого, как судьба.

Видение окончательно рассыпалось и исчезло.

Брока опустил голову, Он не хотел смотреть на Хита, стыдясь своего провала.

— Уходите, — прошептал он. — Уходите и пусть Вакор встретит вас.

— Та смерть будет чище, чем здесь, — заметил Хит.

Алор взяла Хита за руку, и они пошли прочь через золотой туман.

— Он будет счастлив, пока не умрет, — проговорил Хит, имея в виду Броку.

Алор пожала плечами.

Они уходили все дальше от пульсирующего сердца Лунного Огня, по склону кратера и вниз, в дальний путь к гавани… Наконец они снова оказались на борту «Этны».

Пока они медленно продвигались через лабиринт островов, Хит держал Алор в своих объятиях. Они молчали. Губы их часто встречались в мучительном коротком поцелуе… Золотой туман редел, и огонь в их крови слабел, и опьяняющее чувство силы исчезло, но они этого не замечали, и им было, все равно.

Наконец они вышли из вуали Лунного Огня и увидели впереди зеленый парус «Лахали». Вакор ждал.

— Прощай, моя любовь, мой Дэвид! — прошептала Алор, и ее горькие слезы упали на его губы.

Два корабля стояли бок о бок в спокойной воде. Вакор с другими Детьми Луны ждал, пока Хит и Алор подойдут к борту. Он махнул матросам, стоявшим неподалеку:

— Взять их!

Но люди боялись и не хотели касаться их. Хит увидел их лица и удивился, но, взглянув на Алор, понял, что она уже не та, какой была раньше. В ней было что-то чистое и сияющее, новая глубина и новая спокойная сила, а в ее глазах — новая странная красота. Он понял, что и сам изменился. Не оставаясь больше богами, они все же омылись в Лунном Огне и уже никогда не будут прежними.

Он без страха встретил взгляд Вакора. И жесткое, волчье лицо жреца частично утратило свою уверенность. По нему скользило необычное сомнение.

— Где Брока? — спросил Вакор.

— Мы оставили его там. Он строит в тумане империю…

— В сердце Лунного Огня?

— Да.

— Ты лжешь — вскричал жрец. — Вы не могли вернуться из сердца спящего бога. Никто никогда не возвращался.

Хит пожал плечами.

— В сущности, не имеет значения, веришь ты нам или нет.

Наступило долгое и странное молчание. Четверо высоких жрецов в черном сказали Вакору:

— Мы должны им поверить… Посмотри в их глаза.

Сделав торжественный ритуальный жест, они отошли, оставив Вакора одного.

— Это не может быть правдой! — прошептал Вакор. — Закон… табу построены на этом камне. Люди возвращались от окраины, как вернулся ты, Хит, но возвращались разрушенными и проклятыми за свое святотатство. Но никто и никогда не возвращался из чрева Лунного Огня. Никогда! Вот поэтому и не был создан закон, иначе вся Венера умерла бы в грезах.

Алор спокойно сказала:

— Все другие жаждали власти. А мы искали только любовь. Нам больше ничего и не надо.

И снова молчание. Вакор смотрел на них, борясь с собой. Наконец он выговорил.

— Вы вне моей власти. Спящий бог принял вас и позволил вам уйти невредимыми. Я же только Дитя Луны. Я не могу судить.

Он закрыл лицо руками и отвернулся. Один из молодых жрецов сказал Джахору:

— Дай им людей на весла.

Хит и Алор поняли, что они свободны.

Через несколько недель Хит и Алор стояли на рассвете на берегу Моря Утренних Опалов. Ветер дул с берега. Он наполнил золотой парус «Этны», и она вытягивалась на державших ее канатах, желая свободы. Хит наклонился и снял их.

Они стояли и смотрели, как маленький кораблик набирал скорость и шел легко и изящно, один в утреннем свете. Костяное изображение на ее носу поднимало руки к заре и улыбалось, и Хит ждал, пока последний яркий отблеск паруса не исчез и с ним все, что оставалось от его прошлой жизни, воспоминаний и грез.

Алор ласково коснулась его. Он повернулся и обнял ее, и они пошли под лита-деревья, а в небе разгорался новый день. И они думали, насколько свет солнца, которого они никогда не видели, прекраснее и более полон обещания, чем все голые чудеса Лунного Огня, которые они держали в руках.

ШЕННЕЧ — ПОСЛЕДНИЙ Повесть Перевод с английского Н. Несмеловой

Leigh Brackett

SHAUNACH — THE LAST

New-York

1952

Глава 1

В пещерах Меркурия было темно, жарко и не было ни звука, кроме тяжелых шагов Тревера.

Тревер уже давно блуждал в этом лабиринте, где еще не бывало ни одно человеческое существо. И Тревер был зол. Не по своей вине и не по собственному желанию он приближался к смерти, и он не был готов к ней. Больше того, ему казалось отвратительным подойти к этому финальному моменту здесь, в давящем мраке, под чужими, высокими как Эверест горами. Он хотел бы остаться в долине. Голод и жажда привели бы его к такому концу, но по крайней мере он умер бы на открытом месте, как человек, а не как крыса в канализации.