Люди-торпеды

– Да, – коротко, без пояснений ответил Смит.

«Вроде бы все чинно, прилично и по правилам. Почти цивилизованная договоренность. Но некоторые концы никак не желают вязаться. Кто же будет такой огород городить – с похищением, доставкой, обработкой – ради какого-то учительства, пусть и самого уникального? А с другими спецами как? В этой коробочке, бесспорно, есть второе дно. И я до него докопаюсь, черт возьми! Эх, в Россию бы как-нибудь обо всем сообщить...»

– Предположим, мистер Смит, что, поскольку это не противоречит моим внутренним убеждениям, я соглашусь на ваши предложения. Как все будет обстоять дальше?

Вероятно, Смит предвидел и подобный интерес, потому что его ответы были короткими и точными, но не раскрывали истинного положения вещей.

– Мы все вместе переберемся на юг страны, на одну из наших военно-морских баз. Там уже подготовлено все необходимое. Естественно, – предваряя логичный вопрос Сергея, продолжил Смит, – там же находится и главный объект – подводная лодка. Вы конечно понимаете, что все передвижения, размещение и сам учебный процесс будут проходить в режиме строгой секретности.

– Это уж безусловно!

– Вот и замечательно. – На сарказм Сергея Смит никак не прореагировал. – Я не сомневался, что мы обязательно найдем общий язык, мистер Редин. Наш отъезд отсюда будет весьма скорым. Хотя, вам нечего собирать и готовиться не надо. А вот мне предстоит отдать немало распоряжений.

Сергей понял, что ему вежливо предлагают удалиться. Он вовсе не возражал: впереди еще будет время для любых вопросов. А до истины он все равно докопается.

Глава 7

Данные Юрия о системе внешней безопасности Центра оказались абсолютно точными.

В 3 часа утра группа миновала камеры видеонаблюдения на дальних подступах, используя несколько еле заметных горных расщелин, остававшихся вне зоны видимости. В тех местах, где были установлены датчики давления, реагирующие на превышение нагрузки свыше 20 килограммов, они не пользовались даже обычными альпинистскими крючьями, а датчики движения миновали в тех местах, где из-за частых оползней эти датчики просто нельзя было устанавливать.

В 4 часа, преодолев последний противолавинный барьер, вся четверка собралась на крохотном уступе метрах в пятидесяти от крыши Центра. Здесь они должны были разделиться: Толя с Вадимом уходили в сторону, чтобы выйти к дверям здания со стороны подъездной дороги, нейтрализовав по пути двух охранников, патрулирующих там. Путь Талеева и Гали вел через крышу. Оттуда Гера, так сказать, с тыла должен был помочь ребятам разобраться со стационарным постом охраны рядом со стоянкой автомобилей и входной дверью. Гале предстояла самая трудная задача: проникнуть внутрь через узкую трубу вентиляции, выходящую наверх и тщательно замаскированную. Сами вентиляторы до 5 часов утра не включались, а проделать себе проход сквозь защитные решетки Гюльчатай должна была с помощью жидкого азота, который мгновенно заморозив металл, делал его чрезвычайно хрупким.

По сведениям Юры внутри Центра в это время бодрствовали лишь 4–5 человек, операторы видеонаблюдения и дежурные на главном узле связи. Также на Гале был и коридор жилого блока, куда выходили двери всех помещений, и где дежурил охранник в будке за стеклом.

Каждый из четверки точно знал не только свой маневр, но и любой шаг по времени своих товарищей. Связь через переговорники Гера приказал максимально ограничить и пользоваться только английским языком, который все более-менее знали. Их лица закрывали черные с прорезями маски. Конспирация должна быть соблюдена неукоснительно.

Анатолий с другом начали смещаться вдоль отвесной стены, огибая небольшой выступ скалы с отрицательным углом наклона. Преодолевать его им пришлось только на руках, используя силу пальцев.

Талееву с девушкой предстояло совершить затяжной прыжок прямо на крышу, пролетев не только полсотни метров вниз, но и сместившись в сторону примерно на такое же расстояние: скалы не вплотную подступали к их «посадочной площадке». Никакой парашют не мог быть здесь использован, только специальное «крыло» – последняя разработка лаборатории одного из авиационных НИИ, специализирующейся на конструировании дельтапланов. Внешне такой аппарат действительно представлял собой крыло, как раз половинку дельтаплана. Крепился он на спине и был чуть более полутора метров в длину. Главная особенность заключалась в применении сверхпрочных материалов на полимерной основе. «Крыло» в лаборатории как бы «выращивали», постепенно удлиняя цепочку внутримолекулярных связей. Кроме того, оно было необычайно легким и могло складываться до размеров обычного альпенштока. В скором времени «крыло» должно было поступить на вооружение десантных спецподразделений, потому что позволяло кратковременно парить, например, за летящим самолетом или свободно перемещаться на небольшие расстояния при отвесных спусках, используя уникальные аэродинамические свойства своей конструкции. Нигде в мире такое «крыло» еще не применялось.