Люди-тритоны. Город-западня

Он ел чисто механически, не задумываясь над своими действиями, не ощущая вкуса того, что проглатывал, не испытывая никакого удовольствия от пищи. Точно с таким же отсутствием ощущений он пил, будучи не в силах определить, глотает ли отвратительное низкосортное пойло или пьет виноградное вино высшего качества.

Едва он закончил есть, как тихо открылась дверь, и на пороге появилась Джедия.

Одетая в свои неизменные просторные кожаные одежды, она несколько секунд смотрела на Джага, потом вошла в комнату, оставив за собой дверь открытой.

— Ну что, красавчик! — бросила она, приближаясь к тюфяку. — Чувствуешь себя готовым к бою? Восстановил силы?

И, не дождавшись ответа, начала раздеваться. Под одеждой у нее ничего не было, и она оказалась не такой толстой, как казалось на первый взгляд.

Ее лобок, как череп и брови, был тщательно выбрит. Видимо, Джедия была противницей всякого волосяного покрова на теле. У нее были мощные, без капельки жира, бедра, плоский зад, круглый торс и груди, которые скорее походили на грудные мышцы культуриста, нежели на яблоки любви. Вообще она здорово смахивала на мужчину. Внимательно рассматривая ее, Джаг непроизвольно содрогнулся.

Заметив его реакцию, хозяйка шахты развеселилась.

— Я тебя не очень воодушевляю, да? — ухмыльнулась она, почесывая бок. — Можешь быть уверен, что и ты не в моем вкусе! Но, тем не менее, разденься…

Джаг снял подобие бермуд из черной эластичной ткани, которые носил днем и ночью, и бросил их к импровизированному обеденному столу.

— Надо признать, что ты прекрасно сложен, — оценила Джедия, сев на биде и приступив к интимному туалету, сопровождаемому журчанием и характерным плеском воды, — но это еще ни о чем не говорит! Мне доводилось видеть богатырей, оснащенных приборами размером с предплечье! Конечно, длина и толщина впечатляют, но это еще не все…

Она встала, бесстыдно вытерла промежность мягким бумажным полотенцем, внимательно осмотрела его в поисках только ей одной известных следов.

— Никогда не следует доверять внешнему виду, — продолжала она, — и, особенно, делать поспешные выводы. Предполагают, что у крупных женщин дымоход с сильной тягой, но что касается меня, это совершенно не так. Лично у меня очень маленькая «кошечка». Ты не смог бы ввести в нее даже кончик своего «поршня».

Увидев застывший, изумленный взгляд Джага, она разразилась смехом и бросила салфетку в биде, наполовину заполненное водой.

— Ты спрашиваешь себя, для чего же ты здесь, так? — посмеивалась она. — Потерпи, скоро все поймешь…

И в этот момент в комнату вошла девушка-подросток. На ней был фиолетовый халат без рукавов. В руках она держала какой-то предмет, обернутый куском шелковой ткани. Девушка закрыла дверь и похотливой походкой направилась к тюфяку.

— Это Жемчужина, — сказала Джедия, кивнув в ее сторону. — Я не стану объяснять, почему ее так зовут, ты все поймешь сам.

Затем, обращаясь к девушке, она бросила:

— Я не знаю, как его зовут, но в визитной карточке он не нуждается! У него есть штырь в самый раз для твоего паза!

Большие черные глаза девушки остановились на вялом члене Джага, и на ее лице появилась жадно-похотливая гримаса.

Вблизи она уже не казалась такой юной. Безусловно, она была молода, но давно достигла половой зрелости. У нее было очень привлекательное личико, а ротик с пухлыми губками напоминал вишенку.

Не говоря ни слова, она начала снимать с себя одежду. Одно движение руки — и халатик соскользнул на пол, наделав шума не более, чем перо, упавшее на воду.

Увидев девушку обнаженной, Джаг понял природу происхождения ее имени. Ее пупок украшала большая жемчужина, а по центру черных кудряшек лобка проходила нитка более мелких жемчужин, нанизанных на крючочки золотистого металла. Это необычное украшение шло сверху вниз вдоль складок молочно-белой плоти.

— Как ты ее находишь? — поинтересовалась Джедия, подойдя к ней. — Ты видишь изящество линии шеи, форму бедер, рельеф груди? А ее попка? Ты только посмотри на ее попку! Ты должен быть осторожен и не слишком грубо с ней обращаться. Начинай, — сказала она, обращаясь к девушке, — доведи его до нужной кондиции.

Не заставляя себя долго уговаривать, Жемчужина села на тюфяк рядом с Джагом. У нее была нежная кожа, от которой исходил терпкий мускусный запах. Она прижалась к нему теплым телом, но когда Джаг захотел ее поцеловать, она воспротивилась.

— Ее рот принадлежит мне! — заявила Джедия, наблюдая за ними. — Она тебе его не даст. По крайней мере, если я ей не прикажу.

Чуть смутившись, Джаг тем не менее начал пробуждаться. В его апатичном мире появилась брешь, через которую пульсирующими струями возвращались рассудок и ясность ума.

В одно мгновение он обрел какую-то часть своих атрофированных умственных способностей, как тогда, когда спасался от рыбы-шара.

В данной обстановке это проявилось через животное желание, от которого мучительно восстало мужское достоинство.

— Ты производишь на него впечатление! — хохотнула Джедия, совершенно ошибаясь относительно истинных причин мощи Джага.