Люди Церкви, которых я знал

Было начало августа 1942 года. Голод был таким, что супруги делили на двоих по одной маслине и одной луковице в день. Впрочем, в тех домах, где боялись Бога, Успенский пост всё-таки соблюдался. Однажды Мария раздобыла немного муки. Она повелела детям, чтобы те растопили небольшую печь. В доме она стала месить тесто, а дети пошли в дровяной сарай и стали понемногу вытаскивать из угла дрова для растопки печи. Вдруг они обнаружили зайца, который спрятался между поленьями. Дети забили его лопатами и, радостные, побежали к матери.

— Мама, сегодня у нас будет заяц! Сама Богородица послала его нам!

— О чём это вы, дети? Неужели вы думаете, что я буду осквернять кастрюли, готовя в них мясо? Ведь теперь мы постимся для Богородицы. Если это от Неё, то Она нам опять пошлёт мясо на разговение. Унесите-ка его отсюда.

— Мама, мы же умираем от голода, у нас нет никакой еды, а ты не хочешь принять этого подарка от Богородицы?!

— Вот что, детки, давайте-ка сначала подарим Богородице пост, а Она воздаст нам за это Своей обильной благодатью. Если Ей не угодно, чтобы мы жили, то мы всё равно умрём, сколько бы мы ни ели.

Зайца взял сосед, приготовил его и, запивая сладким вином, устроил себе праздник…

Подходил к концу пост, во время которого они питались теми немногими овощами, что давала им иссохшая земля. Наступил канун Успения. Люди пошли в виноградники, чтобы найти там хотя бы немного упавших на землю после сбора сморщенных виноградных ягод, которыми они смогли бы как-то поддержать свои силы.

— Димитра, ты нашла ягоды?

— Нашла, мама. Вот только осы высосали из них весь сок, и они стали совсем сухими.

— Видишь, детка, что из-за наших грехов даже бессловесная природа страдает и мучается.

Мария снова раздобыла немного муки.

— Дети, завтра Успение. Давайте растопим печь, чтобы испечь немного хлеба, который один только и нужен для жизни. А на другие дни у нас пока нет ни крошки.

Дети с радостью побежали в дровяной сарай, разожгли в печи огонь и стали бросать туда сухие ветки. Огонь разгорелся, и языки пламени начали жадно лизать печь. В углу сарая дрова стали заканчиваться. И вот, они снова на том же месте нашли большого кролика, который укрывался там от голодных людей, а может, и от соседа-гурмана, мечтающего отпраздновать Успение с тушёной крольчатиной, приправленной уксусом и сладким вином.

— Детки, — громко сказала Мария, — вот теперь это точно дар Богородицы, а предыдущий заяц был от диавола. Это было попущено Богом, чтобы испытать нашу верность Богородице, защитнице и помощнице нашего острова. Теперь я охотно приготовлю этого кролика, чтобы порадовать вас и чтобы вы от всей души пропели: «Во успении мира не оставила еси, Богородице» (слова из тропаря Успению Богородицы).

Святое упрямство медсестры

В 70-е годы мне пришлось лечиться в больнице «Благовещение». В этом месте страданий и боли тогда еще работали женщины, которых люди улиц называли ханжами, а народ Божий — женщинами, посвятившими себя Господу и служению страждущим. Эти праведницы были столпами веры, любви и самопожертвования посреди мира медицины, пропитанного духом рационализма. Ни одна из них не поколебалась в вере, ежедневно слыша безбожную похвальбу безрассудных людей. Они предали себя благодати Божией и были в послушании у духовника. Благодаря им слабый пол засиял в мире подобно яркой звезде, а больницы работали, как монастыри, так как в них был порядок, дисциплина и добрые нравы. У нынешних медсестёр есть знания благодаря медицинским институтам, в которых они должны учиться, но где их научат добрым нравам?

В этих благословенных сестричествах ковались добрые и серьёзные характеры. В них воспитывался дух самопожертвования, милосердия и доброты. Ни одна из сестёр даже не думала о том, когда закончится её рабочее время, о том, что ей уже пора идти мыться и стирать свои вещи. Блаженной памяти врач Диамандопулос как-то раз, уйдя на работу, вернулся домой спустя пятнадцать дней и, выслушав приличные такому случаю речи своей жены, ответил: «Как я мог раньше уйти из больницы, если сестрички зачастую задерживаются там больше месяца?»

Эти ученицы Христовы ежедневно распинали себя ради служения душе и телу больного.

За каждым организованным обществом стоят люди, проводящие ночи без сна, которым некогда даже умыться, смертельно уставшие. К сожалению, в наше время самопожертвование перестало считаться добродетелью. Трудягу, который везёт тачку, работает веслом или ловит рыбу в течение целого дня, мир считает недоразвитым. И вот, люди, облечённые властью и не боящиеся Бога, запретили этим мироносицам Христовым трудиться в каком бы то ни было медицинском учреждении, и с тех пор больницы оказались в руках людей, которые и в Бога не веруют, и человека не уважают. Министр здравоохранения, издавший такой указ, позднее признавался: «По правде говоря, без «ханжей» наши больницы стали работать хуже».

Эти посвятившие себя Богу женщины, как бульдозеры, подталкивали людей ко Христу и к жизни по Евангелию. Исповедь и Причастие помогали больным радоваться и надеяться на лучшее.