Люди Церкви, которых я знал

Тогда, в 1955 году, этот святой остров ещё не был местом, привлекающим туристов. На нём ещё оставалось многое из прежнего духовного наследия. У монахов не было ни радиоприёмников, ни магнитофонов, ни видеоплееров, ни автомобилей, ни мобильных телефонов. Они были нищими, держались подальше от так называемой культуры Запада и были более привержены к Востоку — матери всех культур. Лишь раз в неделю на остров приходил корабль и привозил афинские газеты, корреспонденцию и товары для магазинов. В руках у монахов всегда были жития святых и другие церковные книги. Чётки и книга были их единственным украшением.

(Я сам довольно рано начал читать синаксарии[134] целиком, что впоследствии очень помогло мне как в университетских занятиях патрологией, так и в понимании гимнографии. К этому меня подвигла монахиня Киприана, которая при каждой нашей встрече рассказывала мне о жизни святого, память которого праздновалась в этот день. Я часто мысленно говорил матушке Киприане: «Да благословит тебя Бог», — особенно во время экзаменов, которые я сдавал вместе с одним священником. Наш покойный профессор патрологии господин Бонис как-то спросил его:

— Как тебя зовут, отец?

— Афанасий.

— А что ты знаешь о своём святом?

Тот, немного подумав, сказал:

— Ничего не знаю. Но я уверен, что раз он святой, то, значит, был хорошим человеком.

Профессор смутился.

— А разве ты, отец, не говоришь каждый день на отпусте: «Афанасия и Кирилла, патриархов Александрийских»?

— Я, господин профессор, пришёл сюда не для того, чтобы изучать патрологию, а для того, чтобы получить диплом, который принесёт мне повышение зарплаты.)

Даже самый необразованный из этих монахов занимался изучением Евангелия на практике. Один француз по имени Жак, принявший православие, говорил о пустынности и тишине Хоры, этого средневекового городка, выстроенного у монастырских стен: «Ты можешь раздеться догола и пройти по городу от одного края до другого, и никто из местных жителей тебя не увидит».

Когда в монастыре бывал наплыв мирян, которые обычно приходили на праздники святого Иоанна Богослова, преподобного Христодула и в Великий Четверг, то женщины оставались снаружи храма в портике. Потом они попадали в притвор на очень короткое время, и то, если монахи пропускали их, и могли подойти к иконостасу. Пока был жив духовник отец Никодим Каппос, ни одна женщина не ходила по территории монастыря. Каждый вечер он ходил по монастырскому двору с чётками в руке, и лишь стоило ему показаться, как все женщины тут же исчезали. Так монахи на Патмосе были одновременно и посреди мира, и вне его. Либерализм погубил на нашем острове много духовных кораблей, даже стоявших у причала. Мы собственными руками разрушили волнорез, и к нам прорвалась мирская буря. Да пошлёт нам Бог таких старцев, которые стали бы волнорезами, защищающими молодых монахов от ураганного ветра и бешеных волн!

Однажды мне пришлось выехать со Святой Горы на материк. В Уранополисе[135] я встретил старца Гавриила из кельи Карцонеев, с которым был молодой послушник. Старец сказал мне: «Отец, Сам Бог тебя послал, чтобы ты проводил моего монаха в Фессалоники, где он должен будет получить образование. Там его встретит отец Хризостом».

По дороге я разговорился с юношей. Оказалось, что он отслужил в армии и хорошо знал мир, а я-то думал, что он не знает ничего, кроме своего села. Я удивился тому, как бережно, с какой неусыпной бдительностью и отеческой любовью относился к нему старец Гавриил, поручивший мне присмотреть за ним. Не знаю, что чувствовал юноша, но я был тронут тем, что в наше время всеобщей холодности существует такая отеческая любовь. Но пора вернуться к моим знакомым подвижникам.

50-е годы были ещё хорошими. В летние месяцы на иссохшей земле цвёл чабрец, осенью — ароматные фисташковые деревья, а весной — лаванда, которой на Пасху украшались храмы, чтобы её сильный аромат создавал праздничную атмосферу. На острове были также труднодоступные мысы, которые были прибежищами для подвижников. Кто раньше знал о береге Псили Аммос или о пляже Ламби? А теперь даже в Европе, когда заводят речь о Патмосе, упоминают об этих замечательных местах.