Люди в белом

Я не раз слышал от Данилы и людей его круга о монахе Николае, живущем где-то отшельником. Разговор на эту тему состоялся у меня с соседом после прочтения "Братьев Карамазовых". Мои рассуждения по поводу психического состояния Федора Михайловича были переведены Данилой в русло разговора об институте старцев на Руси. От него я узнал, что таковые существуют и по сей день. С детства напичканный отрывочными сведениями о восточных философских концепциях, я был приятно удивлен, что и у нас существуют люди, которых можно назвать "просветленными", и от которых можно получить ответ. На протяжении жизни у человека скапливается огромное количество вопросов об окружающей действительности. И когда этот груз становится невыносимо тяжелым, нужен тот, кого можно было бы спросить: "что происходит?", и если не получить прямой ответ, то хотя бы найти приблизительно верный путь. Внезапно я понял, что такая поездка мне и нужна.

— Я еду с тобой! — без всякого вступления заявил я. Сосед бросил на меня многозначительный взгляд:

— Одевайся, автобус через два часа.

То, что я делаю что-то особенное, важное в моей жизни, я понял, только оказавшись во чреве давно выработавшего свой ресурс "Икаруса". Довольно символично, что меня везет такая рухлядь. Битый небитого везет. Было бы глупо ехать за смыслом жизни на сверкающем новом "Лексусе". Видя, что Данила как-то торжественно напряжен, я попытался завязать пустую праздную беседу, но, наткнувшись на стену односложных ответов типа "да" и "нет", прекратил эти попытки. Пришлось разгадывать кроссворд в каком-то бульварном журнальчике, предусмотрительно прихваченным мною из дома. Дело шло, пустые клеточки довольно быстро заполнялись, скачущими в такт неровностям дороги, буквами. Этому обстоятельству я радовался как ребенок: "Ай да я, мой кругозор не так уж и узок".

— Расстройство восприятия, когда человек вследствие нарушений психической деятельности, видит, слышит, ощущает то, что в реальной действительности не существует, — прочел я в слух.

"О, галлюцинация, подходит", — я откинулся на спинку кресла и принялся анализировать возникшие в моей голове ассоциации. Перед глазами возникли вчерашние героиновые грезы. Как ни странно, я помнил их от и до. Откуда берутся образы, которые рождаются в воспаленном мозгу, и кто их хозяин? То, что не я это точно, потому что, роясь в памяти, я не мог ни к чему привязать образ этой девицы, которую в реальной жизни никогда не видел. Является она ли она цельным образом, или это какой-то символ? Я детально восстанавливал ее внешность, все шло, как по маслу, и тут я понял, что ни разу не посмотрел ей в глаза. Без глаз образ был пустым и фальшивым. У меня появилось ощущение, которое возникает тогда, когда отчаянно пытаешься что-то вспомнить, но так и не можешь этого сделать. Не мог же я помнить лицо, не видя глаз, бред какой-то. Хотя, в конечном итоге, это и был бред. Перед глазами возник образ девицы, растворившийся в воде бассейна. Эта картина наглядно иллюстрировала то состояние, в котором я сейчас находился: такие же расплывчатые линии, та же неясность изображения. Откуда-то издалека пришло ощущение, что когда-то я уже это видел. Или, может быть, когда-нибудь увижу. Последняя мысль взбудоражило меня, поскольку была произнесена кем-то другим, внутри меня. Я повернулся к соседу, он спал.

"Хорошенькие дела, голоса какие-то, все, на фиг, надо поспать". — Как бы в ответ на мои мысли сидевшая впереди меня грузная женщина откинула спинку кресла, тем самым вынудив меня сделать то же самое. В горизонтальном положении паутина кроссворда начала расплываться перед глазами, и я задремал.

Сон в транспорте приобрел для меня какую-то загадочную притягательность, которую я для себя объяснить не могу. Вернее, я не могу объяснить того, почему мне хорошо и уютно спится в местах совершенно не приспособленных для сна. Я спокойно могу уснуть на носилках в карете скорой помощи, на самом неудобном и жестком топчане на работе, а также меня всегда манили своим уютом и интимностью всевозможные кресла, раскладушки и шезлонги. Вот и сейчас я вырубился в кресле "Икаруса" и, надо признать, мой сон был крепок, спокоен и не изобиловал сновидениями, лишь под конец откуда-то издалека выплыло уже знакомое изображение девушки. Видение споткнулось о мое отражение в стекле, как только я открыл глаза, затем просочилось в темную чащу леса и там исчезло, окутанное вечерними сумерками.

— Какой-то больно депрессивный вид у природы, да и ты, Данила, не очень-то весел, — я толкнул соседа, который самозабвенно наматывал на палец прядь волос, что говорило о крайней степени сосредоточения. — Что ты читаешь?

— Я, в отличии от тебя, настраиваю себя соответствующе, в конце концов, для меня все это очень серьезно, — ответил он.

— А мне вот голые бабы приснились, — соврал я.

— Для тебя это очень прогнозируемое явление, ничего другого я не ожидал.