Люди в белых хламидах или Факультет Ментальной Медицины

— Так вот, — продолжила Лера с того места, на котором закончила. — Удивляюсь, как вы сегодня хорошо держались. Весь день за вашей спиной раздавались эти неприличные хихиканья, а вы ходили с гордо поднятой головой, не обращая внимания ни на эти смешки, ни на то ужасное пятно от раттуни, из-за которого веселились невоспитанные студенты и преподаватели. Когда со мной произошел подобный инцидент, я потом три ночи не спала. И целую неделю не могла на глаза показаться тем людям, перед которыми опозорилась. Эта была такая глубокая душевная травма, что даже Элиана смогла ее рассмотреть.

Профессорша, наконец догадавшись, к чему клонит Лера, соскочила со стула и обернулась. На ее изящных белых брючках в районе пятой точки красовались безобразные ядовито-зеленые пятна. Собственно, примерно такого же цвета сделалось и лицо Леди Башни.

— Вы только сейчас заметили? — ужаснулась Лера и, решив еще немного подлить масла в огонь, добавила с сочувствием в голосе: — Да вы не переживайте. С кем не бывает. Подумаешь, испачкались за завтраком.

— Выйдите вон! Обе! — выдохнула профессорша.

Дважды просить Элиану и Леру было не нужно. Они быстренько выскочили из кабинета, оставив Башню наедине со своим «позором».

Оказавшись в своей комнате, девушки позволили себе вдоволь повеселиться.

— Классно ты угадала слабое место профессорши, — похвалила Элиана, все еще борясь с приступом смеха. — Ее же чуть удар не хватил от мысли, что она разгуливала с живописным пятном от соуса весь день. Уважаемый профессор с извозюканными штанами — крепкий щелбан по ее самолюбию.

— Главное, мы отбили у нее желание выспрашивать у тебя подробности моей душевной травмы.

— Еще бы, — хохотнула блондинка. — Ведь ваши душевные травмы так похожи, как оказалось. Слушай, а ты уверена, что Башня не поинтересуется у кого-нибудь из преподавателей, когда именно у нее появились эти милые разводы на брюках? Ведь если узнает, что еще днем ничего не было, поймет, что мы ее надули.

— Нет, — покачала головой Лера. — Она не будет спрашивать. Ты что? Самой напомнить о своем «позоре». Она будет молчать как рыба, мечтая, чтобы инцидент поскорее забылся.

— Даже у мужа?

— Особенно у мужа. Я уже успела заметить — отношения у них прохладные.

ГЛАВА 17 Белый и пушистый монстр

Перед началом первой пары в аудитории стояла гробовая тишина. Слышен был только шелест переворачиваемых страниц. Объяснялось такое усердие тем, что предстоящее занятие должен был вести Даркус. Он читал студентам курс «Лечение ментальных отклонений».

— Декан начинает с опроса по прошлой теме, — предупредила Валерию Элиана. — Очень зверствует. Шаг вправо, шаг влево — расстрел.

Быть расстрелянной Лере не хотелось. Ей вполне хватило купания в ледяной воде, подстроенного Даркусом, поэтому она попыталась вместе с блондинкой углубиться в чтение предыдущей лекции, но понимала законспектированные предложения через одно.

— Ничего, — подбодрила Элиана. — Думаю, сегодня декан сделает тебе поблажку. Не в его интересах заваливать тебя. А после лекций попросим Айкена, чтобы позанимался с тобой. Он у нас отличник, все схватывает на лету да и объяснять умеет толково.

Даркус вошел в аудиторию одновременно со звонком. Поприветствовал студентов и сразу начал опрос:

— Тема прошлого занятия? Айкен.

Айк поднялся и, быстро закинув челку за ухо, отчеканил:

— Методы оказания скорой ментальной помощи при проклятии Саймерга.

Даркус кивнул. Это означало, что студент ответил верно и может садиться.

— В чем заключается проклятие Саймерга? Элиана.

Эли подскочила и выдала без запинки:

— Это когда человеку внушили, что он чем-то болен. Если вовремя не снять проклятие, внушенное заболевание начнет проявляться настоящими симптомами.

— Хорошо, — кивнул декан. — Какая разновидность проклятия наиболее опасна? Тьюрий.

Тью мгновенно встал с места, но немного замешкался:

— Та, которая… э…

— Садитесь. Неуд и внеочередное ночное дежурство, — сдвинул брови Даркус. — Пока вы соображали, что к чему, у вашего пациента уже начались осложнения.

— Сьюгерд.

Толстяк принял стойку «смирно»:

— Самая опасная разновидность — когда человеку внушили, что он смертельно болен.

— Неуд и ночное дежурство, — ледяным голосом вынес вердикт декан. — Линели.

Рыженькая девушка с первой парты вскочила и затараторила:

— Самая опасная разновидность проклятия Саймерга — это когда человеку внушили психическое заболевание. Тогда ментальная структура самозамыкается. Такие отклонения с трудом поддаются лечению.

Этот ответ Даркуса удовлетворил, и декан перешел ко второй части опроса — методам оказания первой помощи пациентам, подвергшимся проклятию Саймерга.

Вновь похожие на выстрелы вопросы и вскакивающие с места как солдатики студенты, изо всех сил старающиеся говорить четко и быстро, ибо секундная задержка означала только одно, вернее два: неуд и ночное дежурство.

Лера сидела, вжавшись в парту. Не то чтобы она так уж боялась пресловутого неуда и дежурства, но казарменная дисциплина, поддерживаемая тяжелым ледяным взглядом Даркуса, действовала на нее подавляюще. Вот уж действительно монстр.