Люди в белых хламидах или Факультет Ментальной Медицины

Декан бесшумно скользнул внутрь. Еще на подходе обратил внимание, что свет не горел ни в одной из комнат, только ночник в детской. Это показалось очень тревожным знаком. Первым делом Даркус направился к сыну. Открыл дверь.

Что это?! Ярость захлестнула мозг. Эйвилна стояла рядом с кроваткой Илди и встряхивала бутылек с длинным наконечником. Так вот для кого предназначалась дрянь, намешанная супругой в лаборатории?!

— Не смей! — заорал Даркус и в три шага подскочил к Эйвилне.

Та среагировала мгновенно. Зажала себе нос и, надавив на колпачок, выпустила струю препарата прямо в лицо мужа. Он медленно осел на пол. Глаза стали стеклянными.

Эйвилна выскочила из комнаты и поднялась к себе. Ей надо было обдумать, как действовать дальше. Внезапное появление Даркуса немного нарушило ее планы, и теперь они требовали корректировки. В течение получаса она хладнокровно просчитывала ходы. Наконец приняла решение.

Эйвилна вернулась в комнату к сыну. Впрыснула ему дозу препарата. Потом подошла к лежащему на полу мужу, потянула его за руку:

— Идем.

Тот послушно встал. Провела его в спальню.

— Ложись.

Тот выполнил распоряжение.

Накрыла одеялом. Немного помедлила, но потом, решительно встряхнув бутылек, впрыснула Даркусу в нос около половины содержимого.

— Спи спокойно, муженек.

Этой дозы будет достаточно, чтобы он никогда не проснулся.

Не то чтобы Эйвилна желала Даркусу зла. Нет. Просто у нее не было другого выхода. Не ее вина, что супруг выбрал неудачное время, чтобы вернуться от своей пассии.

Эйви вышла из спальни и плотно прикрыла дверь, как будто закрывала прочитанную до конца страницу жизни. Сегодня у нее начнется новая…

ГЛАВА 47 Заседание совета

Лера шла в кабинет ректора на заседание совета профессоров уверенно и спокойно. На нее не действовало ни язвительное похихикивание Сьюгерда, ни перешептывания одногруппников, ни ожидание возможных козней от Башни. Смелости придавала шагающая рядом группа поддержки: Тьюрий и Айкен. Выражение их лиц говорило: хотя бы один недоброжелательный взгляд в сторону Айлиты — и ты покойник. Но взгляды окружающих по большей части были не ядовитыми, а сочувствующими. Ну вот, хоронят Валерию заранее. Хотя что с них возьмешь? Они же не знают, что два верных рыцаря, шагающих по обе стороны от Леры, — это еще не вся ее команда. Круговую оборону в кабинете ректора держит главный защитник Валерии. Тот, кто в случае чего готов даже выдвинуть ультиматум: либо студентка остается, либо они уходят вместе. Да, именно так Даркус и сказал сегодня ночью. И, кстати, не только это. У Леры моментально вспыхнули щеки, когда она вспомнила произнесенные горячим шепотом слова.

Возле кабинета почетному эскорту пришлось остановиться. Дальше Валерии предстояло идти одной. Она постучалась и вошла в приемную. Секретарь, окинув Леру взглядом в духе «допрыгалась, голубушка?», указал на одну из дверей:

— Заседание совета проходит в малом зале.

Лера решительно вошла в аудиторию. Профессора занимали места за большим столом в виде буквы «П». Во главе восседал ректор. Грозный, непроницаемый взгляд опустился на Валерию и придавил к полу. Его тяжесть ощущалась физически. Будто на грудь уронили двадцатикилограммовую гирю. Даже дышать стало трудно. Лера пробежалась взглядом по преподавателям в поисках того, кто бы вернул способность набирать воздух в легкие. Ей жизненно необходимо было увидеть его глаза. Но их не было. Лера еще и еще раз просканировала аудиторию. Где же Даркус?

— Мы уже обсудили ваш поступок, — сурово произнес Бердоулф. — Но перед тем как поставить на голосование вопрос о вашем отчислении из Академии, хочу дать вам слово. Желаете сказать что-то в свое оправдание?

А что тут говорить? Говорить бесполезно. Раз Даркус не смог присутствовать на заседании, а перевес в пользу Леры был всего в один голос, то в лучшем случае проголосовавших «за» и «против» будет одинаковое количество. Значит, окончательное решение принимать будет ректор, и каким оно будет, догадаться несложно.

— Отказываетесь? — хмуро переспросил Бердоулф.

Оказаться отчисленной категорически не хотелось, но устраивать оправдательный детский лепет, который ничего, кроме унижения, не принесет, Лера тоже не собиралась.

— Отказываюсь.

Горечь начала разливаться по всему телу. Горечь и тревога. Почему Даркуса нет на заседании? Он не мог не прийти просто так. Должна была быть веская причина. Может, Илди заболел? Но ведь Башня-то тут. Сидит себе в кресле с идеально прямой спиной и грациозным наклоном головы. Вон, даже улыбка на губах — злорадствует небось. А какая мать может улыбаться, если сын болен? Впрочем, Башня-то как раз может. Ей на Илди наплевать.

— Начинаем голосование, — Бердоулф обвел присутствующих взглядом. — Кто за отчисление, прошу положить правую руку на стол. Кто против — левую.