Люди в Черном: Интернэшнл

Однако в кармане, где должен находиться пузырек с противоядием, осталось лишь мокрое пятно. Эйч вытащил разбитый флакон, и Анатолий тут же разразился смехом. Агент отбросил бутылку и принялся отчаянно облизывать пальцы. Ничего. Эйч боролся с пиджаком, пытаясь высосать хоть каплю драгоценной жидкости из ткани своего кармана.

– Не повезло, приятель, – усмехнулся Анатолий. – Здесь только одна персона имеет противоядие, не так ли, дорогая?

Зрение Эйч помутнело, но он увидел, как спутница Анатолия достала из своей сумочки тонкий флакон. Глядя на муки агента своими прекрасными глазами, женщина подняла флакон вверх.

Злорадство Анатолия прекратилось, как только гадюка свалилась с потолка и всеми тремя головами вцепилась ему в лицо и шею. Задыхаясь, Анатолий упал со стула, и глаза его начала распухать. Криминальный авторитет с ненавистью посмотрел на Эйча, а затем щелкнул пальцами своей спутнице, указывая на флакон. Агент упал на колени с посиневшими губами. Ему стало трудно думать, видеть, дышать. Женщина в капюшоне поочередно смотрела на обоих мужчин.

– Пожалуйста, – просил Эйч, стараясь сфокусироваться на ее прекрасных глазах. – Все, что пожелаете…

Анатолий попытался усмехнуться, но потерял контроль над своими мышцами.

– Ха! – выдохнул он. – Ты думаешь, столь великолепное создание заинтересует кто-то вроде тебя?

Оба мужчины смотрели на инопланетную женщину, моля о спасении, а она тем временем крепче сжала флакончик и приложила его к груди. Девушка перевела взгляд на агента. В низком голосе, прозвучавшем из-под капюшона, слышался не только восточноевропейский акцент, но и желание.

– Все, что пожелаю? Так вы сказали?

Это были последние слова, которые услышал Анатолий.

* * *

Люкс покойного Анатолия находился на верхнем этаже роскошного лондонского отеля. Солнечный свет вынудил агента Эйч поднять веки. У него болел живот, а голова кружилась. Он не мог понять, что именно послужило причиной: вязкий фиолетовый портвейн или яд гадюки, что заставила его почувствовать себя тарантианским дерьмом. Агент перевернулся и увидел, что рядом с ним спит бывшая подруга Анатолия. Она положила длинную руку с щупальцами на его грудь. Эйч осторожно попытался ее снять, но та прилипла к коже. Он приподнял руку, и она тут же отклеилась, словно присоски от поверхности, оставив на коже красные метки. Инопланетная женщина (Эйч так и не выяснил ее имя) пошевелилась, но не проснулась. Агент тихо опустил ноги в полосатых носках на пол и поспешно оделся. Стоя перед зеркалом в спальне, он принялся обыскивать ящики, пока не нашел помаду. Быстро написав на зеркале записку, Эйч достал из кармана пиджака нейралайзер.

Опять он нарушил правило. Самонейрализация строго запрещена руководством полевого агента. Это опасно и безответственно. Технически его воспоминания являются собственностью ЛвЧ, и подобные действия расцениваются как удаление файлов компании. Эйч отрегулировал устройство и направил яркую вспышку света, стирающую память, прямо себе в лицо. Несколько раз моргнув, он понял, что в его голове не осталось воспоминаний о том, что случилось после смерти Анатолия. На зеркале осталась лишь надпись:

НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ. ПРОСТО УХОДИ.

ПОВЕРЬ МНЕ НА СЛОВО! ЭЙЧ.

Достав платок, Эйч вытер с зеркала сообщение. На мгновение он остановился, пристально глядя на следы ярко-красной помады, улыбнулся и чуть не обернулся, чтобы посмотреть на причину своих предостережений. Однако, вспомнив собственный совет, решил быстро и тихо уйти.

Глава 7

Эм ждала на платформе метро, которая могла быть любой платформой в Нью-Йорке, но стала частью вентиляционной башни. Рядом с ней стояли несколько других агентов и пришельцев из обслуживающего персонала. Все они смотрели в телефоны или читали газету, как любой, кто ждет поезда. Другие агенты… Эм теперь состояла в их числе и отправлялась на свое первое задание, в свое первое большое приключение. Все это казалось таким нереальным.

Реальность вернулась, как только на станцию прибыл шумный поезд. Старый полуразрушенный вагон метро, разрисованный граффити, с шипением затормозил.

«Что ж, это, конечно, не “Хогвартс Экспресс”, — подумала Эм, – но я сяду».

Двери открылись, и из вагона вышли четверо низкорослых пришельцев. Их тонкие тела напомнили Эм червяков. Из лягушачьих голов торчала пара длинных антенн. У них были длинные, тонкие, похожие на палки руки; еще одна пара маленьких рук была прижата к туловищу. Червяки катили за собой багаж. Некоторые из них носили пестрые гавайские рубашки, которые были ярче, чем концерты Iron Maiden[16]. Все как один говорили с бруклинским акцентом. Как только пришельцы оказались на платформе, то сразу вытащили из карманов рубашки вейпы и закурили. Другие тем временем достали свои фляги и принялись шумно пить.

– С дороги! – крикнул один из червяков, проходя мимо отставшего пассажира.

Направляясь к центру управления, все они смеялись, окутанные облаком дыма с запахом конопли.