Люди в красном (сборник)

Даль заметил, как двинулся единственный уцелевший глаз. Рука вздрогнула. Даль ухватил ее, и Финн скорчился от боли. Даль хотел отпустить, но друг не дал, вцепился крепко. Его губы зашевелились.

Даль склонился к лицу, чтобы расслышать.

– Это просто… смешно, – прошептал наконец Финн.

– Прости.

– Не твоя… вина…

– Все равно – прости!

Финн крепче стиснул руку Даля.

– Останови это!.. Найди… способ…

– Обещаю!

– Хорошо, – выдохнул Финн и умер.

Абернати склонился над Далем, чтобы оторвать от мертвеца. Теряя сознание от боли, энсин замахнулся – но не попал, потому что провалился в черноту еще до того, как его кулак приблизился к лицу капитана.

Глава 13

– Скажи мне, как это остановить! – взмолился Даль.

Дженкинс, конечно же знавший, что Даль собирается навестить убежище, смерил энсина взглядом.

– Выглядишь вполне здоровым. Это хорошо. Жаль твоего Финна.

– Ты знал, что с ним приключится?

– Нет. Тот, кто пишет эту херню, не присылает мне сценариев на утверждение. Серия с Финном вышла ну совсем никакая. Подумать только, Джер Вестон годами ходил с биобомбой в голове, ожидая встречи с капитаном Абернати, виновным в смерти отца Вестона в разведмиссии двадцать лет назад. И вдруг совсем не связанный с Вестоном политический инцидент, и Джер тут как тут. Чертова халтура!

– Ну так скажи мне, как прикрыть эту лавочку!

– Ты не сможешь. Прикрыть ее нереально. Остается лишь прятаться.

– Прятаться – не выход.

– Еще какой! – возразил Дженкинс и развел руками – посмотри, мол, по сторонам.

– Это выход только для тебя! Мы все не можем зашиться во внутренности звездолета!

– Есть и другие способы. Спроси о них свою бывшую начальницу, Коллинз.

– Она в безопасности, пока о ней печешься ты. И лишь пока ты не отлучишься по нужде.

– Так собирай друзей и валите с «Интрепида».

– А толку? Джер Вестон убил восемнадцать членов команды «Нанта» своими вооруженными тележками. То есть «Нант» отнюдь не был застрахован от чертовщины на «Интрепиде». Целая планета пострадала от чумы, чтобы мы смогли в последний момент сделать лекарство для Керенского. Целая планета! И ты здесь не в безопасности.

– Ошибаешься. Я тут в порядке.

– Ты пока в порядке, потому что погибла твоя жена, а ты был всего лишь деталью ее антуража. Но что случится, если сценарист чертова шоу вспомнит о тебе?

– Не вспомнит.

– Ты уверен? На «Нанте» Джер Вестон использовал твою хитрость – прятался на стоянке для тележек. Там мы его нашли – и взяли. Какой бы халтурщик ни писал для прошлой серии, теперь он знает: служебные коридоры можно использовать в качестве тайного убежища. Как думаешь, скоро он вспомнит о тебе?

Дженкинс не ответил. То ли его задело упоминание о жене, то ли он и в самом деле задумался, попал ли уже в перекрестие сценаристского прицела.

– Опасность грозит каждому! – объявил Эндрю. – Ты потерял жену. Я – друга. Ты сказал, что и я, и все мои друзья умрем ради драматического эффекта. А я добавлю: то же самое произойдет с тобой. Прячься не прячься – не поможет. Дженкинс, ты просто оттягиваешь исполнение приговора. И, бессильно дожидаясь его, ютишься, будто крыса, в переборках.

Дженкинс окинул взглядом свое убежище:

– Не сказал бы, что будто крыса.

– И ты счастлив так жить?

– Я не был счастлив с тех пор, как погибла жена. Ее смерть и подтолкнула меня к проверке статистики, к наблюдению за странностями на «Интрепиде» и к самому логичному выводу про то, что мы – часть телешоу. Ее смерть открыла мне глаза: моя жена умерла ради яркого момента перед рекламным роликом. Она была статистом. Пешкой. Ей посвятили, наверное, секунд десять экранного времени. Никто из смотревших ту серию уже и не помнит мою жену и не знает, что ее звали Маргарет и она любила белое вино больше, чем красное. И что я предложил ей руку и сердце на газоне перед домом ее родителей на семейной вечеринке. И что мы прожили вместе семь лет до того, как халтурщик-сценарист решил убить ее. Но я помню о ней.

– Думаешь, она была бы рада узнать, как ты теперь живешь?

– Я думаю, она бы поняла. Я ведь спасаю жизни людей.

– Спасаешь жизни некоторых людей, – указал Даль. – Это игра с нулевым выигрышем. Кому-то все равно приходится умирать. Твоя система оповещения спасает нескольких ветеранов, но зато делает вероятнее гибель новичков.

– Везде есть риск.

– Дженкинс, как долго вы с женой прослужили на «Интрепиде» до ее гибели?

Тот уж открыл рот, чтобы ответить, но так и не сказал ничего.

– Ведь недолго?

Дженкинс мотнул головой и отвернулся.

– Здешняя команда выяснила, что происходит, еще до тебя. Может, они не пришли к тем же выводам, что и ты, но наверняка заметили странности и прикинули свои шансы на выживание. А теперь ты даешь старожилам лучшее средство и стимул делать с новичками то же самое, что эти самые старожилы учинили с твоей женой.

– Думаю, тебе лучше уйти, – выговорил Дженкинс сдавленно.