Люди в красном (сборник)

– Ух ты! – выговорил Хестер. – Как тебя, однако, угораздило…

Керенский остановился и резко повернулся к нему:

– И как мне это понимать?!

– Я не осуждаю, нет, – поспешно заверил Хестер, разведя руками.

– Не осуждаешь чего? – свирепо воскликнул Керенский, затем окинул взглядом остальных и спросил сурово: – Вы все думаете, что я занимался сексом с Марком?

– А разве нет? – поинтересовалась Дюваль.

– Мы разговаривали!!! Это был самый удивительный и замечательный разговор за всю мою жизнь. Я будто встретил брата, которого у меня никогда не было.

– Анатолий, брось, – махнул рукой Хестер. – Мы все слышали скрипы и плюхи.

– Марк просто потерял равновесие, надевая брюки. Встал на одну ногу, покачнулся и упал, вот и все.

– Ну да, – поспешил согласиться Хестер. – А я и не подумал.

– Господи боже мой! Ну вы и народ! Ничего лучшего со мной в жизни не происходило, я говорил с человеком, который по-настоящему меня понимает – по-настоящему, можете представить? А вы все думаете, будто я занимался каким-то трансвременным инцестуозным онанизмом. Спасибо огромное за то, что нагадили на самое лучшее и светлое в моей жизни! Да меня от вас тошнит!

Он гневно затопал прочь.

– Э, это было забавно, – заметила Майя.

Керенский гневно притопал обратно и ткнул пальцем в сторону Майи:

– Между нами все кончено!

– Вполне логично, – согласилась Дюваль, и лейтенант утопал прочь.

– Не премину заметить, что я оказался прав, – не преминул заметить Даль после минутной паузы.

Дюваль шагнула к нему и стукнула по голове.

Глава 19

Личный кабинет Чарльза Полсона находился в Бербанке, за пределами студии, в здании, где помещались три другие продюсерские компании, два агентства, стартап в стиле хай-тэк и благотворительный фонд по борьбе с молочницей. Контора Полсона располагалась на четвертом этаже, друзья поднялись на лифте.

– Не стоило мне жрать тот последний буритто, – заметил Хестер, входя в кабину, и на лице его отобразилась страдальческая гримаска.

– Говорил я тебе – не ешь! – назидательно заметил Хэнсон.

– А еще ты говорил, что в двадцать первом веке работают законы о еде, – парировал тот.

– Вряд ли закон защитил бы тебя от третьего буритто с мясом. Не в еде дело, а в ее количестве.

– Мне в туалет надо.

– А потерпеть нельзя? У нас, кажется, важная встреча, – проворчал Даль.

Лифт достиг четвертого этажа.

– Если я не найду туалет, вряд ли вы обрадуетесь моему присутствию на встрече, – предупредил Хестер. – Может случиться страшное. Даже очень.

Дверь открылась, все пятеро вышли наружу. Хестер завидел на полпути к офису мужской туалет и быстро, хотя и несколько скованно, зашагал туда.

– Как думаешь, надолго он? – осведомилась Дюваль. – Встреча через минуту.

– У тебя были когда-нибудь неприятности с буритто? – спросил энсин.

– Нет. Судя по Хестеру, мне серьезно повезло.

– Думаю, он надолго, – определил Даль.

– Но мы ждать не можем, – напомнил Керенский.

– Не можем, – согласился Даль.

– Ребята, вы идите, а я останусь и присмотрю за Хестером, – предложил Хэнсон. – Мы будем в приемной.

– Уверен? – спросил на всякий случай Даль.

– Конечно. Мы с Хестером просто зрители на вашей встрече. С таким же успехом можем сидеть, листая журналы. Всегда забавно почитать сплетни трехвековой давности.

– Ну ладно, – улыбнулся Даль. – Джимми, спасибо!

– Ты уж сообщи нам, если у Хестера взорвутся кишки, – попросила Дюваль.

– Первой узнаешь, – пообещал Хэнсон, направляясь к туалету.

Секретарша «Полсон продакшн» тепло улыбнулась Керенскому.

– Привет, Марк! Я так рада тебя видеть!

– Э-э, угу, – откликнулся Керенский.

– У нас встреча с мистером Полсоном, – поспешил на помощь Даль. – Назначенная. Марк договаривался.

– Конечно, – подтвердила секретарша, глянув на экран компьютера. – Вы мистер Даль?

– Да, я.

– Присаживайтесь пока, а я сообщу о вашем приходе, – посоветовала секретарша, снова лучезарно улыбнулась Керенскому и позвонила боссу.

– Кажется, она с тобой заигрывает, – заметила Майя.

– Она думает, что заигрывает с Марком, – указал Керенский.

– Наверное, у них интрижка, – предположила Майя.

– Не стоит продолжать, – посоветовал лейтенант.

– Всего лишь пытаюсь смягчить боль разрыва местью.

– Мистер Даль, Марк, мэм! – позвала секретарша. – Мистер Полсон готов принять вас. Следуйте, пожалуйста, за мной.

Она провела их по коридору к обширному кабинету, где за большим столом сидел Полсон. Он сурово глянул на Керенского.

– Я полагал, что буду говорить с твоими знакомыми, а не с тобой. Ты должен быть на работе!

– Я и так на работе!

– Это не твоя работа. Твоя – на студии. На съемках. Если ты не там, мы не снимаем. Если мы не снимаем, мы тратим зря время и деньги. Студия и «Корвин» уже насели на меня, потому что в этом году мы выбились из графика. И ты мне вредишь!

– Мистер Полсон, возможно, вам следует позвонить на площадку и спросить, там ли Марк Кори, – примирительно предложил Даль.

Продюсер воззрился на него, словно впервые увидел:

– Мы, кажется, прежде встречались. Вы кто?

– Я Эндрю Даль, – ответил энсин, отодвигая стул и садясь, жестом указывая Дюваль сделать то же самое. – А это Майя Дюваль. Мы служим на «Интрепиде».