Люди в погонах

— К сожалению, некоторые офицеры считают, что военную науку должны двигать вперед лишь те люди, которые находятся в Генеральном штабе, в академиях. Как будто у них семь пядей во лбу. А я знаю одного лейтенанта, который предложил изменить целый раздел в боевом уставе. И знаете, приняли. Вызывали на беседу. Сейчас человек в академии учится. Пишет мне письма.

— Он служил с вами? — спросил Мельников.

— Да, — ответил Павлов, — в штабе дивизии, в оперативном отделе работал. Так что военной наукой должны мы все заниматься. Вот закончите свою работу, честь вам и слава.

Мельников хотел сказать, что отдельные главы рукописи он уже отправил в редакцию военного журнала, но промолчал. Ведь неизвестно, как отнесутся к материалу члены редколлегии.

Под конец беседы Павлов вдруг спросил:

— А в причине исчезновения ефрейтора Груздева вы разобрались?

— Причина не очень ясная, — ответил Мельников. — Человек был ночью в боковом дозоре, сбился с маршрута, попал в село и там остался…

— А почему?

— Об этом и хочу сказать. Ефрейтор Груздев не новичок, солдат опытный. На рассвете он вполне мог догнать роту.

— Может, ноги потер? — спросил Павлов, прищурившись.

— Нет, ноги в порядке. Есть подозрение, что причина всему — девушка. Но сам он в этом не признался.

— А чем же он объясняет?

— Говорит, что сильно утомился.

— М-да-а. — Генерал на минуту опустил голову. Потом спросил: — Взыскание наложили?

— Пока нет. Хочу получше разобраться. Очень важно, товарищ генерал, правильно понять солдата.

— Все это так, но… — Павлов пристально посмотрел на Мельникова. — Усталость, девушка, конечно, не причины. Это следствие. А вот в чем причина происшествия, надо подумать. Кое-кто в батальоне говорит, что вина всему — отчаяние. Провалился, дескать, Груздев на стрельбах, и теперь терять ему больше нечего. С такой «теорией» можно договориться бог знает до чего. А ведь Груздев был передовым солдатом. Его воспитывали, прививали ему хорошие качества. Правда, болезни подкрадываются и к здоровому организму. Но все мы знаем, что крепкий, закаленный человек выздоравливает быстрей, чем слабый. Это истина.

— Я понял вас, товарищ генерал, — сказал Мельников. — Мы постараемся разобраться.

Из батальона комдив поехал в столовую, а затем — к небольшому домику-гостинице. Сняв китель, он взял полотенце и вышел в коридорчик умыться. Хозяйка гостиницы, пожилая невысокая женщина, подлила в жестяной умывальник воды и подала мыло. Поблагодарив ее, генерал спросил:

— Скучно вам тут? Редковато гости заезжают?

Женщина махнула рукой:

— Не скучаем. Ежели приезжающих нет, свои живут. Зараз старший лейтенант квартирует.

— А где же он?

— Ушел перед вами, похоже, в казарму.

— Почему?

Хозяйка вздохнула.

— Стесняется начальства.

— Шутите, мамаша.

— Какие шутки! Взял человек постель в руки и побрел, А ведь цельный денечек на ногах да на холоду…

— Но почему все-таки он ушел? — допытывался Павлов, вытирая руки.

— Приказ такой. Полковник, говорит, приказал: «Очистить гостиницу, и все».

— Неужели? — Генерал повесил полотенце на гвоздик и снова повернулся к женщине. — Нехорошо получается.

— Понятно, нехорошо, — сказала хозяйка. — А вот разве докажешь? На прошлой неделе этак же двух молоденьких, лейтенантов посреди ночи поднял. Тоже к встрече какого-то начальника готовился. А разве лейтенанты помешали бы этому начальнику?

Павлов зашел в комнату, взял телефонную трубку и позвонил Жогину на квартиру.

— Извините, полковник, за беспокойство. Где сейчас офицер, который живет в гостинице?

— Он устроился в другом месте, — послышался басок полковника. — Не беспокойтесь, товарищ генерал.

— Так ведь я просил у вас койку, а не всю гостиницу.

— Я считал, что так лучше, — продолжала басить трубка. — Вы у нас гость, и мы, так сказать, должны…

— Нет, Павел Афанасьевич, я не согласен, — сказал Павлов твердо. — Попрошу вас вернуть офицера в гостиницу. Пошлите машину за ним. Если ваша занята, возьмите мою и сделайте это побыстрей, пока человек не лег спать. И вообще от подобных действий советую воздерживаться.

Опустив трубку, генерал подумал: «Ну и Жогин. Выселил офицера, и баста. А тот переживает, ругает в душе и командира полка, и комдива. И правильно ругает».

Павлов тяжело вздохнул и возмущенно покачал головой: «Непонятно, откуда барство такое берется? Ведь сам же от солдата до полковника поднялся. А тут…» Генерал медленно прошелся по комнате, потом присел к столу и, взяв блокнот, снова задумался. Поведение Жогина заставило комдива перебрать в памяти все свои встречи с ним, беседы. Было ясно одно: полковник совсем не такой, каким аттестовал его когда-то генерал Ликов.

* * *

Жогин тоже думал о Ликове. Он думал о нем еще до того, как позвонил Павлов. Теперь же, приказав дежурному отвезти старшего лейтенанта в гостиницу, стоял посредине комнаты и досадовал вслух:

— Экая чертовщина получилась!