Люди в сером

Водила заерзал на сиденье, видно было, что ему стало особенно интересно, когда он узнал профессию своего пассажира.

– Значит, говоришь, прозектором работаешь… Папаша, а расскажи какую-нибудь байку. Говорят, с вами там разные истории происходят?

– Да ничего особенного, выдумывают все, – ответил старик.

Георгий заметил, что Лазаренко утомлен разговором, и даже если бы захотел поведать какой-нибудь любопытный анекдот из жизни, то отнюдь не водителю.

По счастью для Михаила Исааковича, они почти приехали. Машина остановилась рядом с питомником. Георгий поспешил выскочить первым, чтобы помочь полнотелому Лазаренко выбраться из салона.

– Только долго не задерживайтесь, – недовольно пробурчал мужик. – Поздно уже.

Он ревниво удержал дверь, когда Лазаренко хотел ее захлопнуть, и сделал это сам – аккуратно, строго дозируя усилие. Уже идя к питомнику и обернувшись, оба заметили, как любовно водила попинывает машину по колесам.

– Уедет, и поди поймай машину потом, – побеспокоился Лазаренко.

– Не уедет. Из-за денег удавится, – не согласился Георгий.

– Вот так и появляется в людях жадность и чувство собственничества, – подметил старик. – А ведь давно ли вырвался из среды себе подобных?

– Мне кажется, оно не появляется, Михаил Исаакович. Оно либо есть, либо его нет. И с этим ничего не поделаешь.

– А вы сами никогда не хотели стать автовладельцем? Ведь это удобно.

– Не думаю.

– Не зарекайтесь, Георгий Ефимович. Поверьте, скоро жизнь станет такой динамичной, что без машины трудно будет себя представить. Возможно, я еще дотяну до этого времени. Хотя, черт возьми, это будет не самый лучший час человечества. Представляете – сколько людей, столько машин. Что будет!..

Так непринужденно разговаривали они, подходя к дверям небольшого деревянного строения, огороженного высоким забором, за которым, слыша их голоса и шаги, передаивались собаки. У входа, освещенного ярким фонарем, их встретил дежурный милиционер. Поскольку Георгий не раз бывал здесь, дежурный ничуть не удивился позднему визиту. Он узнал Волкова и козырнул. Видимо, парень только что вышел покурить, но спичек у него не оказалось: держа папиросу в руке, милиционер попросил огонька.

– Извини, бросил, – ответил ему Георгий. С досадой: ощущение было такое, что события последних дней вполне могли заставить его вернуться к дурной привычке.

А вот у Лазаренко нашлась зажигалка.

– Разве вы курите? – удивился Георгий.

– Нет, но всегда ношу с собой. На всякий случай. Когда-то дымил напропалую, а привычка осталась.

– Вот это я понимаю! – обрадовался дежурный. – А вы, очевидно, за Лаймой? – спросил он Георгия.

– За ней самой.

Когда они перешли во внутренний двор питомника, Лазаренко признался, что с детства побаивается крупных служебных собак.

– У вашей дочери собака тоже не маленькая.

– Она только на цепи рвет и мечет. А стоит и вправду сорваться – сама тут же в угол жмется.

– Да я это сразу понял. Так что вам бы не удалось ее на меня спустить, как хотели. Ведь хотели?

Лазаренко потупился, улыбнулся виновато:

– А вы, значит, и с собаками умеете обращаться?

– Так еще в армии на границе служить довелось. Наряд на страже Родины, видали такие фотки в газетах?

Старик показал на решетчатые ограждения, за которыми сверкали клыками лающие морды:

– Дальше не пойду. Что-то в них, знаете, есть такое чересчур грозное. Я уж лучше тут подожду.

– Не переживайте, Михаил Исаакович, Лайма вам понравится. Она еще никого не оставляла равнодушным.

Вскоре Георгий вернулся с собакой. На удивление Лазаренко, она и впрямь оказалась редкостно красивой, в чем он поспешил признаться: немецкая овчарка небольшого росточка, с огромными высокими ушами и необыкновенно смышлеными глазами, смотрящими из-под остро очерченных, как будто «все знающих» бровей. Она одарила старика рассудительным взглядом, обнюхала колени и туфли, вежливо вильнула хвостом и, проявив свой добродушный характер, дала себя погладить.

– Знаете, у нее в глазах больше человеческого, чем у многих людей, с которыми я знаком, – улыбаясь, как ребенок, заявил старик.

– Я же говорил. Она редкостная умница. Да, Лайма?

И собака, негромко тявкнув, радостно потянула Георгия к выходу. Видно было, что ей не терпится скорее заняться делом.

Когда они подходили к машине, водила буквально выпрыгнул из своей двери навстречу:

– О собаке мы не договаривались! У меня чехлы!

– Ничего с твоей машиной не будет! – сказал Георгий. – Она сука интеллигентная. Ей даже маникюр регулярно делают. Когти подрезают.

Водила усмехнулся. Поняв, что перед ним люди не простые, он сдался.

– Ладно, уговорил. А вообще, это неплохо сказано – сука интеллигентная… Надо запомнить.

Едва Волков открыл дверь, как Лайма прыгнула в салон и заняла не сиденье, а устроилась на полу, строго посмотрела на водителя, словно говоря: мол, не о чем беспокоиться.

– Смотри ты, какая умница! – подивился мужик.