Люди Весны

— Вспомните! — звонко воскликнул священник, воздев руки. — Мы идём не за богатствами, не за землями. Мы несём Цветение — и всё добро, что заключено в нём. В ладонях Фадарай мир просияет. Уйдут болезни, умножатся годы людей на земле, и ценой тому будет только отказ от преступления! Вспомните об этом и укрепитесь духом.

Скедак беспокойно пригладил волосы. Волнение выражалось на его лице. Риммнай обвела совет тревожным взглядом. Арга скосил глаза: Лакенай крепче перехватила посох. Вдохновенный призыв нашёл отклик и в её сердце.

Фрага ссутулился в своём кресле. Сейчас он выглядел дряхлым стариком.

— Это прекрасные слова, — сказал он. — Но они разбились о стены Цании. Я мог положить весенних у Железной Цитадели. Омыть нашей кровью город трусливых торгашей — нет. Нет.

— Ты прав, великий Фрага, — сказал Эрлиак. Глаза его яростно сверкали. — Кровь весенних дорого стоит. И поэтому… Ты знаешь средство. Вы все знаете его.

Фрага закрыл глаза.

Полководцы молчали.

— Цанийская Коллегия, — сказал священник. — Самовлюблённые богохульники, отвергнувшие доброту Фадарай. Их должно покарать. Он разобьёт коллегию в один миг.

Фрага тяжело вздохнул.

— Мы не станем использовать Маррена.

— Почему?

— Оружие несоразмерно противнику.

— В праведных руках любое оружие служит добру.

Фрага хмуро посмотрел на Эрлиака.

— Хорошо, вот другой довод, — сказал он. — Это оружие можно использовать только один раз. Если не станет Маррена, кто разобьёт коллегию Элевирсы?

— Если весенние отступят от Цании, то до Элевирсы не дойдут никогда.

«Мрак бы побрал всех святош, — подумал Арга. — Его не переспорить». Потом ему пришла другая, ещё менее приятная мысль. То, что очевидно Эрлиаку, вне сомнений, ясно и прочим священникам армии, а те много говорят с солдатами. Если простые воины считают, что уступки цанийцам равнозначны поражению весенних… Упавший боевой дух станет причиной и других поражений. Печальная истина в том, что победа, взятая ценой большой крови, лучше мира, заключённого в унынии после бесплодных усилий. Церковники загнали полководцев в ловушку. Подобно Цании, окружённой войсками, сам Даян Фрага оказался между смыкающихся челюстей: с одной стороны фанатичная вера, с другой — деньги Святого Престола.

В мыслях Арга едва не начал богохульствовать. Он успел оборвать себя, но мурашки побежали по коже.

И вдруг Эрлиак обернулся к нему.

Арга вздрогнул: почудилось, что священник услыхал его мысли.

Глаза Эрлиака блестели. Лицо его вновь осветилось улыбкой, на сей раз — почти лукавой.

— Инн Ториян Арга, — сказал он. — Ты прославленный воин и надежда Цветения. Возможно, твой взгляд яснее прочих. Скажи, знаешь ли ты способ взять Цанию?

Арга скрипнул зубами. Проклятый Эрлиак пытался вбить клин между ним и названым отцом. Только что Арга собирался говорить о пути боя, но сейчас это значило — возразить Фраге, подвергнуть сомнению его слова. Арга не хотел делать это в присутствии Эрлиака.

Взгляд его встретился со взглядом Фраги. «Последний раз, когда я обращаюсь к тебе за помощью, — безмолвно поклялся Арга. — Последний!» Фрага щурился, намерения его трудно было угадать. Но, помедлив, он едва заметно кивнул.

Арга посмотрел на карту города и в задумчивости поскрёб щетину.

— Сегодня, — сказал он, — я увидел способ.

Эрлиак вскинулся. Троица Луянов уставилась на Аргу с жадным интересом. Близнецы возбуждённо засопели, словно псы перед охотой. Ниффрай облизнулась.

— Цанийская Коллегия сильна, — сказал Арга. — Горожане верят в это. И здесь кроется их слабость.

Фрага чуть улыбнулся.

— Они так и не укрепили стены, — продолжал Арга. — А щит не столь надёжен, как кажется. Мэна Сарита сегодня едва не пробила его ради развлечения…

Драконье Око усмехнулась, змеиный глаз сверкнул. Давняя неприязнь к Арге на её лице смешалась с самодовольством.

Арга повернулся к ней.

— Мэна Сарита. Если наши маги объединят усилия, если артиллеристы поддержат их свинцовыми ядрами, какой величины разлом и как долго…

— Не продолжай, — перебила Сарита. — Я рассчитала это два месяца назад. Тридцать на тридцать локтей мы удержим минуту. Двадцать на двадцать — две.

— Но за магическим щитом, — возразила Лакенай, — стена. Каменная стена, пускай и ветхая. Невозможно пробить их одновременно. И… даже если это удастся сделать, магистры объединят усилия и восстановят щит.

Арга кивнул.

— У нас будет две минуты. Пушки обрушат стену. Ударный отряд войдёт в пролом.

Повисло молчание.

Эрлиак просиял. Он смотрел на Аргу с таким восторгом, словно безумный план уже воплотился и привёл к победе. Луяны расправили плечи. Сарита ухмылялась.

Фрага не изменился в лице.

— Это невозможно, — прошептала Риммнай. — Это за пределами человеческих сил.

— Но не сил Людей Весны! — ответила Ниффрай. — Слава в веках ждёт тех, кто совершит такое!

— Это слишком опасно, — сказал Скедак. — Это самоубийство.