Люди Весны

— Соглядатаи Элевирсы, — сказал Арга, — постоянно отирались у храма, слушали проповеди и наблюдали. Похоже, они собирали имена тех, кто искренне стремится к Цветению. Всё складывается. Убийц может быть несколько. И жертвами их будут цанийцы. Мы сможем защитить именитых горожан, но как защитить простых людей?

«Маррен», — имя возникло в мыслях и как будто ударило Аргу в виски. «Он должен быть на церемонии, — Арга болезненно поморщился. — Должен! Может… тайно?»

— Дальше откладывать церемонию нельзя, — сказала Лакенай печально. — Каудрай и в первый раз не хотела её откладывать. Людям надо верить — так она сказала.

Арга тяжело вздохнул.

— Церемония будет.

Остаток пути он молчал. Советницы не тревожили его. Даже Сатри пошёл ровнее, а Ладри больше не ржал и не перебегал брату дорогу. То, что сказала Арифай, казалось таким разумным… Сложное стало простым. Фрикканская головоломка поддалась и распалась на несколько кусков дерева. Арифай хотелось верить. Все знали, как она мудра. Но…

«Это будет удар в сердце Людей Весны», — сказал Маррен.

* * *

Вечером того же дня через старшего слугу Сторан Баншир торжественно испросил аудиенции у Торияна Арги Двуконного. Арге пришло в голову, что есть здесь какая–то особенная справедливость. Возможно, божественная? С тех пор он не мог отделаться от этой мысли и прятал улыбку. Несколько часов назад Арга понял, что Баншир может быть в опасности, и решил позаботиться о его защите. И вот — Баншир будто возвращал услугу, о которой пока не знал. Он счёл, что пришло время сдать весенним Роудрена Ташака и всю свору его прихвостней. Со своим четвёртым управляющим инн Сторан справился сам. Ташака препроводили к Арге слуги, вооружённые палками. Держали они эти палки так, что Арге вспомнились слухи о чернокожих воинах из пустынь окрест Зиддридиры. Непревзойдённые бойцы, во славу своего бога те отрицали заостренное оружие.

Потом Арга вспомнил об отряде наёмников, идущем из Зиддридиры в Элевирсу, и помрачнел.

— Я должен сказать, — заметил инн Сторан, — что инн Роудрен остался верен Цании — старой Цании, где властвовала Коллегия. Однако прежде всего он был моим управляющим. Меня он предал. Это могло бы привести к многим бедам… будь он немного осмотрительнее.

Ташак угрюмо молчал.

— Все имена названы, — сказал Баншир. — Все преступники заперты и под охраной. Я готов передать их во власть весенних. Я искренне сожалею, иннайта Арга, что всё это случилось в моём доме. В то же время я рад, что это случилось в моём доме, где достаточно людей верных — и зорких.

«Бедная мэна Фиднеризи», — подумал Арга и ответил:

— Благодарю тебя, инн Сторан. Я найду способ достойно вознаградить тех, кто мне верен. Преступников велю передать во власть Луян Ниффрай. Тебе первому, инн Сторан, я открываю, что мэнайта Ниффрай останется в Цании моей наместницей.

Баншир коротко поклонился или просто кивнул.

«Этой ночью, — Арга глянул в окно, за которым сгущались сумерки, — этой ночью многих потащат из постелей в темницы. Надеюсь, завтрашний день будет спокойным». Город уже начал украшаться к церемонии. Цания любила праздники, ведь во время праздников торговля цветёт как никогда. Цания умела праздновать. Жонглёры и музыканты всё прибывали. На площадях ставили карусели. Три или четыре бродячих театра обосновались окрест. Все они, разумеется, будут почтительно молчать во время обрядов, но после — после сама Фадарай велит веселиться. Из весенних иные присоединятся к новым Воспринятым, другие разойдутся по домам. Слишком холодно для праздника под открытым небом, иначе на берегу Милефрай снова поставили бы шатры… Арга собирался попировать немного, а потом похитить Лакенай и не отпускать её до утра.

— Инн Сторан, — сказал Арга, — хочу переговорить с тобой с глазу на глаз.

Баншир глянул на слуг. Ташака увели.

Арга помедлил.

— Поистине, — сказал он, — ты велик среди отцов Цании, инн Сторан. Полагаю, лучшей наградой для тебя будет устроение дел по твоему слову.

— Людям радостно иметь столь мудрого правителя, как ты, инн Арга.

— Реши судьбу Альвериана из бывших магистров. Я слышал, он твой родич. Следует ли поверить ему и возвысить его? Или он будет служить лишь себе и старой Цании?

Баншир улыбнулся.

— Альвериан прежде всего неумён, — сказал он. — Кому бы он ни служил, пользы от него будет немного. Это понимают все.

«Он подразумевает Цинтириана», — понял Арга.

— Если его судьба в моих руках, — продолжал Баншир, — я прошу освободить его и передать мне. Я найду ему дело по силам и присмотрю за ним.

— Будет так.

— Это всё? — уточнил цаниец после паузы. — Или я могу послужить тебе ещё чем–то?

Арга опустил взгляд. Баншир в молчании ждал его слова.

— Завтра, — сказал Арга задумчиво, — на церемонии Принятия ты будешь стоять на почётном месте, инн Сторан. Тревожит ли тебя это? Есть ли у тебя причина для беспокойства?

Лицо Баншира стало непроницаемым. Некоторое время он размышлял.