Люди войны (СИ)

Прошло и времени всего ничего, как прилетел из Ростова, а уже хочется вновь увидеть тех людей, с которыми встречался на Донбассе. Чего-то тоскую по ним, кажется, появись сейчас передо мной Скрипа, его друзья Паша с Галкой, я бы всех и каждого обнял, со всеми поздоровался, всем улыбнулся и каждого приветствовал.

И военных, что несут там службу с оружием в руках: сапера Бульбу, сапера Алика, сапера с позывным Спец, которому лишь двадцать лет от роду, но который уже ходит на задания командиром группы , и мирных граждан, что не сбежали от войны куда подальше из родного места, где сейчас грохочут мины и снаряды.

Разреши, Галя, сначала расскажу читателям коротенько о тебе: ты женщина, тебе положено быть первой при входе в мир воспоминаний, а мужики уступят тебе место.

Она - владелица кафе, в котором мы сидели вечером со Скрипой в первый день моего приезда.

- Её тут все мужики боятся, она чемпион по кикбоксингу, вырубает любого с одного удара, - отрекомендовал мне Скрипа хозяйку заведения, куда мы должны были пойти ужинать.

Подходим к зданию кафе, а это не "стекляшка", не павильон, не первый этаж жилой высотки. Это - кирпичная стена с лестницей и железной решеткой во всю длину веранды какого-то складского помещения.

Заходим, в "зале" - никого. Стоит шесть длинных деревянных столов, на них ни скатерти, ни приборов. Садимся за тот, что в углу, ждем. Появляется девушка, здоровается со Скрипой, на меня взглянула лишь мельком. Я, естественно, тоже не пялюсь в ее сторону, коли мне не надо подыматься и расшаркиваться. Вроде, блондинка, а, может, и нет: не различил детали женской индивидуальности.

Через пару секунд на стол падает две огромных тарелки: на одной жареная рыба, на другой хлеб. Я в этот момент смотрел на Скрипу, поэтому не заметил, кто принес тарелки, И даже рук, "дары приносящих", не увидел. Еще через пару секунд два стука по столу: это на голое дерево упали два стакана. Я опять рук не разглядел. Поворачиваюсь, а фигурка худенькой девушки уже исчезает в створках "барной стойки", где вдоль стены в квадратиках простецких полок стоят бутылки. Вроде, там мелькнула женская фигурка той блондинки, а, может, и не той.

- Это Галка, она нас давно ждет, - говорит Виктор и достает из пакета бутылку виски.

- Худенькая? - хочу уточнить, какую девушку он называет Галкой, ту, у которой движения рук заметить невозможно, или какую-то другую.

- Худенькая. Кулачком ткнет, мужик под этим столом лежит тихо до утра, - он говорит, но смотрит в это время на бутылку виски.

Открыл, налил в стаканы грамм по сто. Ну? - смотрит на меня. А я - на стол: рыба, хлеб и "чаши" наполовину полные. Вечеря - ничего лишнего, нет даже вилок и салфеток. Евангельская простота. Давай!

Пока мы в кафе были одни, беседовали не спеша о том и сем. Знакомились, я ведь никогда раньше со Скрипой не общался. Знал, что он ветеран "афгана", знал, что депутатом был в городской тюменской думе, но лично с ним я знаком не был. Теперь вот узнал его полное имя: Виктор Александрович Скрипченко. Те, кто учился с ним вместе в тюменском военном училище, и те, с кем он служил в Афганистане, зовут его - Скрипа, а среди тех, с кем он служит сейчас, его позывной - Амур.

Почему, Амур? Потому что город его юности - Хабаровск, а детство прошло на берегах таежных речек, танцующих амурский вальс на склонах сопок вдоль великого водного пути у стен империи китайской.

Где семья? "Там", - и больше никаких подробностей, ни как зовут супругу и детей, ни сколько их, ни чем занимаются. Лаконичней не ответили бы даже лаконские спартанцы, известные словесной скупостью в беседах с чужаками.

Записывать мне было нечего, поэтому я налег на рыбу. Виктор - тоже. Куски обжаренные мы по очереди брали пальцами из одной тарелки, хлеб из другой - всё просто, когда условности теряют смысл.

В кафе пришла компания девушек отмечать день рождения, из темноты улиц подтянулись солдаты, заслужившие "увольняшку" , грянула музыка, назревали танцы. Нам было пора на боковую - обоим под шестьдесят лет, кадриль и шпоры - поздно тренькать, да и не к лицу с мохнатостью седой на морде. И не к животику, что явно увеличился в размерах от вкусной рыбы.

Когда прощались с Галкой, я наконец-то разглядел ее, потому что она задержалась около меня на секунду в состоянии покоя: симпатичная, но резкая, пружинистая, действительно, может выстрелить так быстро, что не успеешь моргнуть глазом. "Понравилась вам рыба?", - смотрит на меня, наверное, как на своего дедушку, которому готовила дома на плите домашней. "Да, очень вкусная". "Приходите завтра, сварить вам борщ или солянку - настоящую?". Гляжу на Виктора, прежде, чем ответить. Он ответил за меня: "Не надо, Галя. Мы не знаем, что будет завтра". Она нас поняла.

Потом, во все последующие дни так получалось, что идти в кафе нам было ни к чему. Она звонила Виктору, даже немного обижалась. Душевная, как видно, женщина. Ну как не вспомнить о такой?