Люди Волка

Дым вился перед ней, как туман над соленой водой. Призрачные образы двоились и исчезали, вспыхивали и гасли, словно исполняя причудливый танец.

Карие, слезящиеся от старости глаза Цапли не мигая глядели в это дымное облако. Несколько минут она сидела неподвижно, морща лоб от напряжения.

— Кто?..

И в тумане возник образ — волны, яростно ударяющиеся об отвесные черные скалы. Пена поднималась ввысь, в небо. На утесе мелькнула скорчившаяся женская фигура: женщина собирала на скале моллюсков и складывала их в кожаный мешок. Она, казалось, не страшилась яростных волн. Сверху, в небе, парили чайки и голуби. Когда прибой ударял особенно сильно, она пряталась за выступ скалы. Ее шаги спугнули краба, и он метнулся в сторону. Женщина — совсем юная, полная очарования — ловко прыгнула вдогонку и, подогнав краба хлыстом, ухватила его своими длинными тонкими пальцами и сунула в сумку.

А на вершине черной скалы сидел и ждал мужчина. Когда женщина, наполнив сумку дарами моря, поспешила прочь от бурных волн, он приблизился к ней.

Пояс из толстой мамонтовой кожи перетягивал его могучее тело. На плечах — накидка из шкуры полярной лисы. Узкий орлиный нос, иссиня-черные сверкающие глаза… Цапля сразу оценила скрытую в нем мощь. Да, это человек, обладающий Силой, провидец. «Он видит Сон — даже сейчас».

И вдруг видение, стоявшее перед глазами Цапли, подернулось рябью, а в себе она пробудила чувства, обуревающие этого человека: боль, неутоленную жажду любви, томительное ожидание. Все это донеслось до нее будто из глубин его души. И тут раздался какой-то щелчок, видение задрожало, как сухая листва при порыве ветра. Все пропиталось чувством горечи и утраты. Цапля отклонилась на спину, сама не понимая происходящего.

Женщина на берегу остановилась, закинув голову. Морской ветер раздувал ее черные волосы. И вдруг она встрепенулась, как заяц, застигнутый лисой, глаза ее расширились от страха — мужчина шел к ней с распахнутыми объятиями и горящим от страсти лицом.

Страх исказил черты женщины. Она бросилась бежать, надеясь ускользнуть от него; ее маленькие ступни оставляли в крупном сером песке светлые вмятины.

Он догнал и схватил ее. Она кричала, колотила его своими кулачками, а он только заливался смехом. Со сноровкой опытного охотника он повалил девушку на землю, заломив ей руки.

— Не давайся, девочка! Не давайся ему! — в ужасе закричала Цапля, сжав кулаки.

Женщина пыталась отбиваться от него ногами, но он, одержимый своим Сном, ловко уклонялся от ударов и в конце концов смирил ее сопротивление. Она лежала прижатая к земле, дрожа и задыхаясь от страха. Она кричала и извивалась, а он тем временем задирал ее плащ. Борьба была короткой — жертве не сладить было с могучим охотником.

Цапля покачала головой. Когда мужчина овладел женщиной на прибрежном песке, Сила, переполнявшая видение, вышла из берегов.

Мужчина поднялся на ноги. Выражение лица его было таким странным — словно он находился во власти неких потусторонних сил и не отдавал себе отчета в происходящем. Его пальцы дрожали, когда он завязывал шнурки своих высоких мокасин. Почти случайно его взгляд пересекся со взглядом всматривавшейся в туманное облако Цапли. Он сжался и что-то прошептал. Потом он перевел взгляд на женщину, распростертую на песке, — ив глазах его вспыхнул ужас. Изумленно покачав головой, он поспешил прочь.

Внезапно он обернулся и со жгучей ненавистью посмотрел прямо в глаза Цапле. Он поднял кулак. Его красивое лицо перекосилось от крика, слезы стекали по его щекам. Он как будто страстно убеждал кого-то в чем-то, спорил или оправдывался. Потом он отвернулся и побежал прочь, перепрыгивая через высокие камни. Его вопль разнесся по равнине и словно повис в затуманенном воздухе.

Облако пара закружилось, видение исчезло во мраке.

Опять послышался зов, громкий, настойчивый. Цапля устало провела по лицу мозолистой ладонью.

— Это не он. Нет… вовсе не он. Кто же тогда? Кто? Она потянулась к мешочку с ивовой корой и бросила еще горсть на пышущие пламенем угли, дабы последовать далее по тропе встреч, дарованных Единым.

И в волнистом тумане возникло другое видение. Женщина, которую Цапля видела на берегу моря, лежала нагая, со вздутым животом, в котором толкалось дитя. Поодаль стояли другие женщины; их глаза блестели при свете горящих березовых и ивовых веток. На лбу у роженицы выступил пот; он стекал в ложбинку между ее грудей на шкуру, на которой она лежала. Женщина сжалась в конвульсиях, расставив ноги, и другие склонились над ней, готовясь прийти на помощь.