Люди Волка

— Здесь идите поосторожнее! — Эхо гулко повторило голос Волчьего Сновидца, мешающийся с тихим потрескиванием живущих во тьме призраков. — Вода точит лед, прогрызая себе все новые русла. Здесь есть несколько мест, где свод чуть пониже, но воды там достаточно, чтобы утонуть. Есть много провалов, а на дне их — водовороты. Так что смотрите себе под ноги.

Где-то высоко во тьме все трещало и гудело — скрипуче, пугающе, неразборчиво.

— Призраки, — прошептал кто-то.

— Не бойтесь, — раздался впереди голос Волчьего Сновидца. — Я уже достаточно напугал их. Теперь они смирные. В прошлый раз я шел здесь без огня. И они пропустили меня — пропустили во тьме. Значит, я был достоин этого… Покажите им, что вы горды и бесстрашны, и они не причинят вам вреда.

— Понятно, почему им так не понравился дедушка Кричащего Петухом, — хмыкнул Издающий Клич, стараясь ободрить себя.

Поющий Волк рассмеялся — слишком резко и отрывисто. Смех его жутко отозвался во тьме.

Он шел держась за канат. Во рту было сухо, сердце замирало. «Я иду тропою черных духов». Зловещее потрескивание отдавалось ужасом в каждой жилке его тела.

— Разговаривайте, не молчите, — крикнул идущим сзади Волчий Сновидец. — И если заметите провалы или опасные места — дайте знать тем, кто идет следом.

Гул голосов разорвал тишину.

— Ну уж мы покажем им нашу храбрость, — бормотал себе под нос Издающий Клич. Он, моргая, вглядывался во тьму, снова и снова дрожа от тихого шума в ледяных стенах. А наверху что-то гудело совсем громко и совсем страшно. — Я вовсе не бесстрашен… и не горд… и я хочу хоть немножко света…

Шаг за шагом они двигались, ровный голос Волчьего Сновидца удерживал их вместе, и сама его Сила нависала над ними, как щит, в этом царстве враждебной тьмы.

Левой рукой Издающий Клич сжимал свои копья, а правую не отрывал от каната из мамонтовой кожи. Постепенно глаза его привыкли к темноте, и при свете тусклой лампы в руках Волчьего Сновидца он стал различать загадочные образы, населявшие этот мертвый и враждебный мир. Огромные узкие тени лежали на ледяных стенах…

А сзади, во тьме, скрипучий голос Обрубленной Ветви снова и снова повторял: «Волчий Сон… Волчий Сон…» Звук человеческого голоса защищал от жуткого, скрипучего, пугающего бормотания Духов, которые, подобно летучим мышам, затаились под черными сводами, подстерегая добычу.

Вперед и вперед. Издающий Клич шагал, страх, как зверь, царапался в его груди и рвал его сердце. Ледяные своды становились все ниже. «В ловушке, ты — в ловушке!» — шептал некто из глубин его сердца. Во рту его пересохло, но он понуждал себя идти вперед. За спиной у него Зеленая Вода пела священную песню, чтобы поддержать свой дух, на ходу баюкая ребенка.

Они то и дело останавливались. Все протискивались вперед, чтобы попасть в световое поле тусклой лампы Волчьего Сновидца. И каждый раз, останавливались ли они для отдыха или для еды, это укрепляло их, давая их измученным душам отдых от холода и тьмы — и от пугающего перешептывания мертвых.

Когда пришло время пятой остановки, смирение овладело ими. Они болтали, нервно пересмеивались, и Издающий Клич даже осмелился поднять глаза вверх и разглядеть, как играют отблески от лампы Волчьего Сновидца на ледяных сводах. Но, слава Отцу Солнцу, ни одно безглазое лицо не поглядело в ответ.

Память о солнечном свете стала неяркой, как сон, как зыбкая мечта. В труднопроходимых местах Издающий Клич прокладывал дорогу через груды камней для стариков и детей, которые все еще слепо таращились в темноту, широко раскрыв глаза и ничего не различая.

И тут где-то наверху раздался ужасающий скрип. Он прорезал Ледник сверху донизу мгновенно, как удар молнии. Земля под ногами вздрогнула; люди замерли.

— Бабушка… — в ужасе позвала Багряная Звезда.

— Я здесь, деточка, — отозвалась Обрубленная Ветвь.

— Возьми меня за руку… Я боюсь…

— Не думай об этих призраках, деточка… Сила Волчьего Сновидца держит их в узде. Нам ничто не грозит… Ничто.

Удары прекратились; скрежет наверху затих.

Издающий Клич неуверенно кивнул. Ему хотелось бы в это верить. На всякий случай он задержал дыхание, чтобы никакой злой Дух вместе с воздухом не вынул невзначай душу из его тела и не унес к себе во тьму.

Через час или два они вновь отдыхали, тесно прижавшись друг к другу. Издающий Клич поймал себя на том, что глядит на юношу, который некогда звался Бегущим-в-Свете. Да неужто это правда? Неужто они и впрямь идут через Великий Ледник? Идут из одного мира в другой? Шкура Дедушки Белого Медведя блестела в свете лампы. Волчий Сновидец на каждой остановке заново наполнял ее мороженым жиром.

В тусклом свете Издающий Клич различил и лицо Пляшущей Лисы. Оно было так же холодно, как лед вокруг них, — и так же беспощадно. А когда взгляд ее случайно падал на Волчьего Сновидца, в глазах ее вспыхивали боль, горе и неразделенная страсть. Издающий Клич вздохнул и прижал к себе Зеленую Воду, радуясь их счастью.