Люди зеленого царства

Местные выражения и идиомы, использованные в этой песне, ясно показывают, что рабочие на Катта-дораи-патти (Пундалойя) пришли сюда из Мадуры (Южная Индия). И упоминаемая долина Котмале была, вероятно, одной из первых, где начался сбор чая, и она вдохновила сборщиц чая на эту песню.

Тематика народного творчества была разнообразной: от возделывания чайных кустов и сбора зеленого чайного листа на плантациях до изготовления чая на фабриках. Наступило время, когда надо было отказаться от старых методов производства и построить новые фабрики, оснащенные механическим двигателем. И когда женщины пришли на работу в сортировочный цех, эта новость быстро разнеслась по всей округе:

Фабрика построена,
А в ней стоит двигатель.
О девушки, приходите,
Будем сортировать листья чая.

Для тех, кто не был допущен на фабрику, поэт в ярких красках изобразил происходящее на предприятии:

Сэр, двигатель стучит,
Медные колеса вращаются,
Приводные ремни бегут,
Стой тихо и смотри на эти чудеса.

Под контролем специалиста зеленый чайный лист вялился, скручивался, высушивался, просеивался, сортировался и упаковывался в ящики так, чтобы туда не попал влажный воздух. Наконец он был готов к отправке на международные рынки.

Шло время. Навьюченные быки и воловьи повозки проложили путь локомотиву. Нечеловеческими усилиями первопроходцев главная железнодорожная линия была построена. Как только первый поезд пропыхтел к Нану Ойя, транспортируя чай, это событие тотчас же нашло отражение в песне:

Шесть поездов, сотни окон
И пятьдесят шесть вагонов
Легко взбираются вверх,
На холмы Нелагири.

Жизнь плантационных рабочих в зеленом сумраке гор, несмотря на тяжелый труд, имела и свои светлые стороны. Плантатор построил клуб и скаковой круг, а старший кангани — храм для рабочих. Во время ежегодных праздников понгал и дипавали дораи отправлялся на охоту в леса Махавели и Элк Плейн в Нувара-Элии. Рамасвами и Минатчи (нарицательные имена рабочего и работницы) отмечали праздники песнями и танцами. Мужчины, женщины и дети в праздничном настроении собирались возле храмов или у дома старшего кангани, чтобы поздравить его. Одетая в пестрое сари, с цветами в волосах, с красными от бетеля губами, под аккомпанемент ножных браслетов девушка с чайной плантации со своими подружками танцевала и пела мелодию «кумми»:

Спойте, девушки, кумми,
Я угощу вас пальмовым сахаром.
Благослови мою песнь, мать Сарасвати,[22]
И пребудь со мной, пока я пою!

После того, как отдана дань музе, девушка приветствовала кангани со всей почтительностью, необходимой в обращении к феодальным вождям. Она льстила ему, превозносила его, с притворной любезностью помогала дораи сесть на коня, наконец просила выплатить ей зарплату.

Смотрите, девушки, вот идет лошадь.
Лошадь идет покорно,
А на ней сидит Наш господин, перия кангани.
Пожалуйста, попросите у него нашу зарплату.

По контрактной системе от имени рабочих всю зарплату получает старший кангани и раздает небольшие авансовые суммы главам семей. Остальные деньги он выплачивает лишь по праздничным дням. Работницы чайных плантаций, чтобы подкрепить свою просьбу, обычно не ссылаются на нехватку денег и на свое бедственное положение, а просто сравнивают те условия, в которых приходится работать ему и им:

Дождь хлещет бесконечным потоком,
Вода так и бежит с моей одежды.
А как блестят золотые серьги кангани!
Взгляните только на этого господина!

Этот намек на их мокрое платье и его золотые серьги показывает, что на плантациях существовал и мрачный юмор.

Вообще же это песни «о простых и грустных вещах», что и составляет жизнь рабочих:

Пусть в реке утонет мой контракт,
Пусть все зарастет травою.
Моя жизнь коротка, коротка,
И все, что есть в ней, это труд.

Так проходила их жизнь. В последующие годы рабочие плантаций вместе с родственниками в городских районах составили отдельную общину численностью до девятисот тысяч человек.

Лишь с введением избирательного права в районах плантаций рабочие начали постепенно перебираться из барачных построек. Когда тот или иной кандидат в члены парламента проезжал мимо плантации и призывал отдать свой голос за него, рабочие напевали:

Смотрите, явился, как ясный день,
Будто солнышко взошло из-за горы.