Люди желтых плащей (СИ)

   Вано и Арт обмениваются скептическими взглядами. Они не относятся к нашей затее слишком серьезно. Пока не относятся.

   Зато Женя предельно серьезен:

   -- Точно! Так еще лучше.

   Скрепляем рукопожатием.

   -- Голосовать за себя нельзя, два раза голосовать нельзя, воздерживаться нельзя. Теперь голосуем, -- Михась указывает пальцем на Витоса -- Кто за Виталика?

   Одна рука -- Артем.

   Указательный палец Михася, точно микрофон тележурналиста, перекочевывает к Ване.

   -- Кто за Вано?

   Ни одного голоса.

   -- Вот суки, -- полушутливо-полусерьезно говорит тот.

   -- Кто за Арта?

   И снова -- ни одной руки. В эту секунду я понимаю, что Витос не менее серьезен, чем Женя -- обмениваться реверансами он не намерен. Для него это вопрос жизни и смерти, и он должен выбрать того, кого велит ему ум, а не сердце. Хороший признак.

   А палец Михася, тем временем, указывает на Женю:

   -- Кто за Джона?

   Я не могу поднять руку. Проголосовать за него претит в равной степени и сердцу и разуму. Нет, я не считаю его плохим стратегом, оратором или не любимчиком компании -- как раз здесь у него все в порядке. Однако ни стратегия, ни ораторское искусство, ни харизма, ни умение влюбить в себя толпу не являются первостепенными качествами для лидера. Злость -- вот что главное. Умение быть жестоким. Умение сказать нет, когда считаешь нужным. Умение выбрать из двух зол меньшее. Умение наплевать на всех. Найти в себе решительность пойти против всех. Найти в себе хладнокровие выгнать из прайда лишнего.

   Это слишком большая ответственность для него. Не уверен, что он справится с ней. Не хочу взваливать ее на него. Так что я оставляю свои руки висеть строго по швам. Оставшиеся голосующие, впрочем, тоже.

   Женя не выглядит разочарованным -- на его лице скорее облегчение.

   -- Ну и отлично. Я и не хотел.

   Он говорит правду, и я выдыхаю -- стало быть, угадал. Черт, я знаю его двадцать шесть лет -- разве могло быть иначе?

   Михась указывает пальцем на себя:

   -- Кто за меня?

   Я поднимаю руку. Прости, Михась.

   Однако я единственный.

   Михась почти не реагирует, словно знал наперед, что будет именно так. Я заведомо был в фаворитах. Я -- связующее звено между всеми ними. Братья Миронюк -- сыновья моей крестной, мы знаем друг друга с пеленок. Ваня -- друг детства. С Михасем мы с пятого класса дружим. Женя -- родной брат. Я свел их вместе и закрепил на себе, как втулка, на которой держатся все спицы нашего колеса, нашего ка-тета, если угодно мистеру Стивену Кингу.

   Я понимаю, что уже выиграл, но Михась для формальности наставляет палец на меня. Ему даже не надо называть мое имя -- руки Жени, Вано, Витоса и самого Михася уже в воздухе.

   В одно мгновение я становлюсь главой прайда... Неожиданно. А впрочем, почему нет? Из всех здесь присутствующих я больше всего подхожу на эту роль. Что еще я умею? Командовать -- вот все, что я могу. Я не умею жертвовать собой, как Женя и Ваня, я не умею прислушиваться к точке зрения других, как Арт, я не умею быть преданным, как Витос и рассудительным, как Миша. У каждого из них есть какой-то талант, а мой -- использовать таланты тех, кто меня окружает. И я пользуюсь ими на всю катушку. Когда мне нужна компания, я звоню Михасю, когда машина -- Ване, когда помощь в работе и пополнение компании -- братьям Миронюк, когда нужно настроить компьютер -- однокашнику Олеже (интересно, жив ли он?). Не говоря уже о брате. Им я кручу, как хочу и когда хочу. Я использую друзей для своих целей, но сейчас это на руку всей группе. Сейчас моя цель -- выжить любой ценой, и, думаю, наши интересы в кои-то веки совпадают.

   Михась хлопает меня по плечу:

   -- Поздравляю.

   -- Спасибо. Но еще нам нужен заместитель.

   -- На кой хуй? -- хмурится Женя.

   -- На случай если... ну, знаете, вожака вдруг не станет.

   Все настороженно переглядываются, словно я собрался прямо сейчас лечь и умереть.

   -- Тогда еще р'аз голосуем? -- воодушевляется Виталик.

   -- Нет, -- отвечаю. Хватит с меня голосований. -- Зама назначит главный.

   Никто не перечит. Теперь уже поздно.

   Я остаюсь верен своему первоначальному выбору:

   -- Михась.

   Мой друг криво улыбается мне. Не знаю, испытывает он радость или огорчение, но, думаю, в нем и того и другого понемногу. Отныне решения буду принимать я, в то время как ответственность за последствия нам предстоит делить поровну.

   -- Я все равно не останусь с бабушкой, -- щурится Арт из клубов табачного дыма.

   По лицу Жени расплывается мстительная улыбка.

   -- Если я скажу, ты останешься один, -- отвечаю ему.

   -- Пожалуйста, -- пожимает плечами Арт. -- Мне похуй.

   Все с подозрением косятся на меня. Я блефую. Оставлять здесь кого-то -- плохая идея, и в этом споре Женя уже обречен на поражение. Но я играю вновь обретенными мускулами и слежу за реакцией. Они покупаются на мой блеф. И мне это чертовски нравится.

   -- Никто с ней не останется, -- выношу вердикт.

   На сей раз негодует Женя. Начинающийся заново спор убивает в зародыше Витос:

   -- Кто будет выступать, того буду бр'осать на пятак! -- предупреждает он. -- Я -- палач. Тебя это тоже касается, -- добавляет он в сторону Арта.

   В ответ тот показывает средний палец.

   Я обращаюсь к Жене: