Люди желтых плащей (СИ)

   Первое, что бросается в глаза -- наличие одежды. В отличие от своих безумных собратьев, вожак одет в драные джинсы и красную линялую толстовку. Капюшон толстовки низко надвинут на голову, скрывая половину лица. На ногах истрепанные кроссовки. Мощные руки сжаты в кулаки.

   Отсюда, издалека, почти ничто не выдает в нем зараженного. Если бы я встретил его на улице в мирное время, то принял бы за обычного пьянчугу. Но сейчас, в этом саркофаге смерти, он вовсе не кажется мне обычным. Это существо, кем бы оно ни было, источает невидимую силу, повелевающую "прокаженными" и наводящую ужас на живых. Должно быть, оттого, что сам вожак принадлежит сразу двум мирам, и, вместе с тем, ни одному из них. В отличие от Жени, чей мозг и сознание мы сберегли, вовремя "подсадив" на игибитор, этот человек боролся с вирусом сам. И побели его, но какой ценой? Какие необратимые изменения произошли в его голове под действием инфекции? Какое безумие завладело им за то время, что он адаптировался к вирусу? Какая темная сторона личности этого, некогда обычного человека, возобладала над светлой, и что она сулит нам?

   Вожак входит в ангар и направляется к Жене, перешагивая через обломки на полу с почти кошачьей грацией. Женя уже перезарядил ружье, но прицелиться мешают "прокаженные" -- как только он поднимает ствол, несколько тварей встают между ним и вожаком. Они не рискуют напасть на Женю, но и слушаться не желают. Их вожак -- настоящий вожак -- только что вошел в ангар, и они будут защищать его.

   Тогда Женя начинает стрелять. Он делает девять выстрелов, и девять тварей замертво падают на землю. Но ни одна пуля не касается вожака. Подствольный магазин пуст, и Женя кладет дробовик на пол.

   В ту же секунду человек в красной толстовке бросается на него.

   20:35

   Оба падают на землю, и между ними завязывается ожесточенная борьба. "Прокаженные" окружают дерущихся тесным кольцом. За голыми извивающимися телами почти невидно самой схватки, но я все же успеваю разглядеть, как Женя, лежа на полу, отчаянно отбивается от человека в толстовке, оседлавшего его и наносящего хлесткие удары сверху.

   -- Он проигрывает...

   Я хватаю ружье и рвусь на помощь, но меня перехватывает Вано.

   -- Стой, Макс. Смотри.

   Он указывает на главный вход, через который в ангар бегут еще "прокаженные". Теперь их столько, что мы физически не сможем отстрелять их, даже если каждый оставшийся патрон достигнет цели.

   -- Да мне похуй, -- шиплю я. -- Нельзя его так бросать.

   Я предпринимаю очередную попытку выбраться из-под стола... но меня опережают.

   20:35

   Сначала я слышу выстрелы и крики. Потом вижу Виталика. Он выбегает на середину ангара и, дико вопя, палит по "прокаженным". Подстреленные твари с визгом падают на землю. В живой стене, окружающей схватку двух вожаков, появляется несколько брешей.

   Виталик разряжает в толпу весь магазин. "Прокаженным" требуется минута, чтобы придти в себя и опознать новую цель. Когда они, наконец, замечают Виталика -- тот уже бежит к дыре в стене, не переставая дико вопить. Пробегая мимо нашего стола, он бросает на пол разряженный "Ремингтон". Запасных патронов с собой он не брал.

   "Прокаженные", ошеломленные и разъяренные столь внезапным нападением, кидаются в погоню. Десятки босых ног, разрывая кожу в кровь об острые края металлического мусора, бегут мимо нас. В ангаре стоит такой грохот, словно все столовое серебро Эрмитажа решили выстирать в гигантской стиральной машине. Я вижу, как Виталик ловко выпрыгивает на улицу сквозь брешь в стене. Первые "прокаженные" добираются до нее лишь десять секунд спустя. Толпясь и толкаясь, они протискиваются в узкий проход, пачкая кровью стены и пол.

   Еще минута, и в ангаре становится почти тихо.

   20:39

   Только два вожака, да пара-тройка самых преданных "зрителей", остаются внутри. Я выскакиваю из-под стола и мчусь на помощь брату. Краем глаза вижу, что меня сопровождают Вано и Михась.

   Когда мы добегаем до места схватки, Женя уже почти не сопротивляется. Лишь слабо прикрывает голову от сыплющихся сверху ударов человека в красной толстовке. Руки твари сплошь в крови. Капюшон слетел с лысой головы, и я вижу его лицо. Рябое, мертвецки-бледное, покрытое сеткой глубоких морщин. Лицо старика, никак не вяжущееся с крепким телом молодого юноши. И глаза -- два стеклянных шарика, блестящих беспощадной жестокостью.

   Михась и Ваня пристреливают "прокаженных-одиночек". Я обхожу человека в толстовке сбоку и приставляю дуло "Сайги" к его виску. Почувствовав холод металла, тот замирает -- окровавленные кулаки застывают в воздухе.

   -- Моего брата бьешь, пидор!

   Вожак косит на меня глаза. Губы растягиваются в улыбке, обнажая кровавый оскал.

   -- К-ха! -- выплевывает он.

   Я нажимаю на спусковой крючок, и голова твари разлетается на куски.

   20:42

   Помогаю брату встать. Тот сильно побит, но в сознании и даже способен передвигать ногами.

   -- Обопрись на меня. Вот так.

   Подбираю Женин дробовик и перезаряжаю его. Ева вооружена "Ремингтонам" Виталика. Саша и Лилит ведут под руки бледного, как смерть, Арта. Михась и Вано прикрывают.