Люди Зимнего дворца

При чтении мемуаров обращает на себя внимание, как естественная разноголосица в определении диагноза, приведшего к смерти императора, так и законченная литературность диалогов М. М. Мандта и Николая Павловича. Сквозь эти диалоги просматривается либо необычайная хладнокровность царя перед лицом смерти, либо тщательная литературная обработка диалогов, ориентированная на потомков. Вероятно, учитывая характер Николая I, присутствовало и то, и другое. В эту ночь при умирающем императоре остались только императрица, цесаревич и Мандт. Мемуаристы в один голос утверждали, что сознание ни на минуту не покидало умирающего царя. А. Ф. Тютчева писала, что до часа ночи того дня, когда скончался царь, он не сознавал опасности и так же, как и все окружающие, смотрел на свою болезнь, как на преходящее нездоровье.

Достоверность диалогов царя и М. Мандта подтверждается дневниковой записью от 18 февраля 1855 г. Л. В. Дубельта. Следует подчеркнуть, что Леонтий Васильевич Дубельт с 1839 г. занимал должность начальника штаба Отдельного корпуса жандармов, одновременно являясь управляющим III Отделением. Весьма информированный по своему служебному положению, Л. В. Дубельт записал в дневнике: «Около трех часов ночи Государь спросил доктора Мандта: „Скажите мне откровенно, какая у меня болезнь? Вы знаете, что и прежде я всегда вам приказывал предупреждать меня вовремя, если заболею тяжело, чтоб не упустить исполнения христианского долга“. – „Не могу скрыть перед Вашим Величеством, что болезнь Ваша становится серьезною; у Вас поражено правое легкое“. – „Вы хотите сказать, что ему угрожает паралич?“ – „Если болезнь не уступит нашим усилиям, то, конечно, это может последовать; но мы того еще не видим и не теряем надежды на Ваше выздоровление“. – „А, теперь я понимаю мое положение, теперь я знаю, что мне делать“. Отпустив доктора, Государь позвал наследника и спокойно сообщил ему о безнадежности своего положения»[778].

Отпевание императора Николая Павловича

Характер записей говорит о том, что даже шеф жандармов на момент смерти императора не располагал четкой картиной болезни, приведшей к его смерти. Вся ситуация восстанавливалась уже после смерти Николая I. Приведенные диалоги и медицинские термины говорят о том, что Л. В. Дубельт получил сведения от медиков непосредственно в день смерти императора. Видимо, это было связано с готовившимся к печати отчетом о ходе болезни императора. Вновь следует отметить, что заболевание царя не воспринималось всерьез даже в самом ближайшем окружении Николая I. Окончательный прогноз развития болезни определился в 3 часа ночи 18 февраля 1855 г.

18 февраля, к 4 часам утра, когда стало ясно, что надежды на выздоровление нет, Николай I исповедался своему духовнику Бажанову и причастился Святых Тайн «в полном присутствии духа и памяти»[779]. Затем, в 5 часов утра, император сам продиктовал депешу в Москву, в которой сообщил, что умирает, и простился с древней столицей. Тогда же послали фельдъегерей в Штутгарт, к великой княгине Ольге Николаевне, в Севастополь, к великим князьям Николаю и Михаилу, а также к «Его Величеству Королю Прусскому».

Утром состояние царя продолжало ухудшаться. «Наступил паралич легких, и, по мере того как он усиливался, дыхание становилось более стесненным и более хриплым. Император спросил Мандта: „Долго ли еще продлится эта отвратительная музыка?“. Затем он прибавил: „Если это начало конца, это очень тяжело. Я не думал, что так трудно умирать“»[780]. Тогда же он вторично позвал к себе Никсу, старшего сына цесаревича. Александра Федоровна все это время находилась с детьми у постели мужа.

Е. В. Тарле писал: «Весь дворец знал, что агония была долгой и очень мучительной». А между тем в официальной версии указывалось, что кончина была спокойной и безболезненной. Очевидно, даже характер смерти и агонии императора стал для современников и историков неким символом царствования Николая I. Либералы желали мучительной агонии для «сатрапа и душителя свобод», консерваторы – безболезненной кончины.

В 8 часов утра начали читать отходную над императором. Около 9 часов император «призвал к себе по одному в Кабинет министра Императорского двора Адлерберга, Военного министра кн. Долгорукова и генерал-адъютанта графа Орлова». «Силовики», видимо, получили последние напутствия императора, желавшего обеспечить сыну спокойный переход власти. Примечательно, что последними к императору позвали его камердинеров, которых он «благодарил за службу и простился»[781].

В 10 часов Николай Павлович потерял способность речи. 18 февраля 1855 г., в 20 минут после полудня, император Николай Павлович умер[782]. В камер-фурьерском журнале зафиксировано, что царь умер «после 7 дневной болезни на 58 году 7 месяцев и 23 дней от Рождения»[783].