Людям нравится мечтать (СИ)

Мечта о семье была одной из нереальных и приземленных одновременно. Если бы она могла пересилить себя, то с легкостью бы вышла замуж за представителя офисного планктона, обзавелась детьми и большим домом. Но это бы привело к тому же исходу, что и в прошлый раз с помолвкой. Кук бы сбежала на поиск Денниса или, следуя его примеру, устраивала слежку, которая завершилась разводом и новыми неприятностями.

Было бесчеловечно ломать жизни еще не рожденным детям и мужу.

Можно было бы усыновить ребенка, но тогда пришлось бы иметь дело с органами опеки и проверять их семью, а это значило поставить под опасность остальных, а позже объяснять, почему один из приемных родителей ведет себя слишком странно и примеряет женскую одежду, отзываясь, день ото дня на разные имена.

Кейси хотела бы найти каких-либо родственников, которые просто обязаны быть по линии матери, но за все время смогла обнаружить лишь школьных приятелей отца, удивленных известием о кончине старого друга. Один из них, живший неподалеку от Вашингтона уже несколько месяцев кормил обещанием переслать старый ежегодник, в котором должна быть фотография отца и матери с выпускного бала.

Первые недели Кук завороженно гипнотизировала почтовый ящик по возвращению с работы, и каждый раз с замиранием сердца поворачивала ключ в замке, вновь разочаровываясь. Пару раз она напоминала старику о его обещании, но вновь слышала, что сейчас не подходящее время.

Кейси уже смирилась со многим и тема семьи была одной из тех, что даже не затрагивалась. В конце концов, когда они переедут вновь, то можно будет завести домашнего питомца, о котором то и дело скулил Хедвиг, жалуясь, что не хочет вновь иметь грызунов, от которых было много мусора, а мечтает, как и мисс Патриция об ирландском сеттере.

Кук нельзя жаловаться на судьбу. Сейчас у нее была семья, хоть и абсолютно сумасшедшая и не вписывающаяся в каноны. Был и вечный ребенок в лице Хедвига, который порой вытворял страшные глупости и заставлял смотреть с ним фильмы про супергероев, были и подруги, о ней заботились и любили ее, а о большем она не могла мечтать.

Иногда ранним субботним утром ей удавалось уехать в одиночестве на один из заброшенных пляжей за городом, где людей можно было пересчитать по пальцам, и никто не обращал ни на кого внимания.

Уставшие от жизни и рабочей недели искали забвение именно здесь, где волны обрушивались на берег и холодный ветер пробирал до костей.

Сейчас здесь не было ни единой живой души, и Кейси позволяла себе кричать до боли в горле, словно глупая чайка, пытающаяся заглушить шум океана. Порой это помогало и наступало некоторое облегчение, как когда-то от длительных пробежек, после которых хотелось выхаркать собственные легкие.

Кейси и теперь хотела сделать это, но заметила вдали женскую фигуру, скитающуюся по берегу. Подол ее тонкого белого платья, то и дело поднимался в воздух, но неизвестную, кажется, это волновало в последнюю очередь. Она будто бы что-то искала на земле, боясь, что следующей волной предмет навсегда безвозвратно унесется прочь.

Кук ускорила шаг, то и дело, спотыкаясь о влажную гальку, позволяя ногам соскальзывать вниз.

«Вам помочь?»

Мама.

Она никогда не видела ее, даже во сне. Женщина из фантазий и каких-то нелепых набросков Барри, которые Кейси попросила сделать, опираясь на собственные домыслы.

Ее волосы с медным отливом и каким-то старомодным начесом, как у Присциллы Пресли в день свадьбы. Застывшая навсегда во времени, она не имеет даже мимических морщинок, когда тонкие губы расплываются в широкой улыбке, обнажая ряд белоснежных зубов.

«Мама»

В последний раз Кейси снился отец, будучи в заточении больше десяти лет, будто голос разума, диктовал, как действовать дальше, и в воспоминаниях становился расплывчатым с каждым днем. Мама - другое дело. Мечты о ней не утихали никогда, подпитываясь бессонными ночными размышлениями.

Позабыв, что дурной знак, когда покойники тянут к тебе руки во сне, Кейси протягивает в ответ, уверенная, что сейчас ее рука столкнется с воздухом или пройдет сквозь нее. Но этого не происходит.

«Не уходи. Пожалуйста, не уходи»

Кейси не спит. Ей не может все это сниться, иначе, почему она чувствует человеческое тепло на своих руках? Рыдания душат, и Кук готова отдать всю свою жизнь, чтобы этот момент длился вечность. Умиротворение, спокойствие, чувство защищенности, которого временами так не хватало.

«Ты такая взрослая, Кейси. Я так горжусь тобой»

Гордится. Мама гордится ей, хотя Кейси была уверена, что вся ее реальность одно сплошное разочарование и пример того, как нельзя жить, который нужно показывать подростком во время классного часа.

«Забери меня к себе»

Пронизывающий ветер заставлявший стучать зубами уходит, забирая с собой штормящий океан. Безмятежность.

Кейси не хочет разрывать объятий, но просто обязана рассмотреть лицо человека, давшего эту жизнь. Мягкие линии, вздернутый нос, тонкие губы и ямочки на щеках при улыбке, не сходящей с лица.