Людмила Гурченко

Потом, в ходе беседы, Люся припомнила Урмасу их самую первую встречу четырехгодичной давности. Он, как опытный журналист, имел в запасе несколько удачных ответов и, конечно же, выбрал самый удачный из них — просто обаятельно улыбнулся. Как ни странно, он не вырезал этот момент из телевизионной версии. За это Люся была ему очень благодарна. А еще за то, что с ним было просто интересно разговаривать.

В Таллинне эту программу показали три раза, и вскоре она прибыла в Москву. Но Людмила Марковна была против, чтобы ее интервью транслировалось в родной стране. Это был исключительно «зарубежный» опыт.

Первая книга Гурченко «Мое взрослое детство» поразила многих, в том числе и читателей из-за рубежа. Особенно приятно удивляла читательская активность людей — Люся получала тысячи писем со всех уголков страны и далеко за ее пределами. Эта книга явилась для нее своеобразным спасением — она вместо нее отвечала на самые болезненные для актрисы вопросы, которые могли быть интересны поклонникам ее творчества: «Почему вы не снимались столько лет?», «Что вам помогало?», «Что помогло выжить?», «Чем вы жили?». А один вопрос просто убил своей точностью: «Что помогло вам выбраться из этой мрачной и глубокой ямы забвения?» Какой это горький и точечно оценочный взгляд со стороны! А ведь в те непростые времена Люся продолжала барахтаться и карабкаться, она даже не представляла, что находится в яме! Слова героини одной из сыгранных Гурченко ролей невероятно точны и уместны: «Актеры умирают раньше своей естественной смерти… От тоски, ненужности. Они умирают тогда, когда их забывают».

И вот свет увидела очередная исповедь, продолжение первой книги — «Аплодисменты». Все сложилось именно так благодаря письмам верных поклонников и почитателей таланта Людмилы Марковны. В этих письмах было все то, о чем так непросто говорить, об этом не расскажешь ни друзьям, ни родителям, ни любимому человеку — никому! Сколько в них было открытости и откровения! Однажды, имел место быть такой случай. Дело было в Ярославле. В гостиницу в Гурченко пробралась красивая, хорошо одетая женщина. Она прятала свое лицо в ворот дорогой норковой шубы — видимо, желая остаться неузнанной. Она задала актрисе всего один-единственный вопрос: «Как же вы не побоялись быть настолько откровенной и открытой?» Людмила Марковна объяснила, что ей нечего скрывать перед людьми и, прежде всего, самой собой. «Ну как же так! Так смело!» — не унималась собеседница. Похожие вопросы чаще всего встречались и в письмах. Если вокруг столько удивления, значит, это действительно было впервые? Неужели до Гурченко на столь рискованную исповедь перед народом не соглашался никто?

В 1991 году Люсе снова предстояло переступить порог театра. На этот раз это был «Театр современной пьесы». Свою игру и работу в постановке «А чой-то ты во фраке?» Людмила Марковна оценивала ровно настолько, насколько требовал ее внутренний критик и судья. В спектакле не прослеживалось четкого режиссерского рисунка и идеи. Вроде бы все было неплохо, но изложение истории получилось каким-то неточным. То ли дело балетмейстер! Вот где был настоящий и неподдельный успех! Идея заключалась в танце драматических актрис, которым приходилось исполнять партии из «Лебединого озера», а также арабески и различные пируэты. Во всей этой истории был и юмор, и ирония, и намек на пародию. Но, если из успеха спектакля можно было бы вычесть успех балета, то вывод напрашивался сам собой. Да, театр новый, постоянной труппы нет, а присмотришься — старая неприятная закулисная жизнь проникала во все возможные формы своего существования…

В 1992 году произошло еще одно долгожданное событие: в свет наконец-то вышел первый музыкальный диск «Да, не верится!». Вот уже точно, в это событие совсем не верилось! Журналисты снова интересовались: «Почему первый диск и так поздно?» Наверное, потому что время изменилось. Слишком круто! Перемены и время сами выбрали период для реализации одной из множества желаемых целей! Мечта сбылась! Эти песни, также как и Люсины словесные откровения в ее книгах, отвечали на вопросы, волнующие зрителей. Чем Гурченко занималась, когда была в «яме», когда ее не снимали в кино? Многие написаны в 1987, но есть и «плоды» более раннего творческого периода. Есть песни, которые она спела в фильме «Моя морячка». Люся прекрасно понимала, что сильно рискует, помещая в диск песни столь различных периодов, ведь далеко не все произведения способны пережить «инкубационный период».

Вот, например, песня «Мария» Эмиля Радова. В свое время, в 1967 году, он с радостью откликнулся на Люсино предложение сотворить песню о небывалой любви. Произведение всегда выручало актрису и на концертах и в жизни. И вот в 1990 году его не стало. Людмила Марковна, хотела, чтобы его слова о любви звучали вечно, несмотря на то, что сам соавтор не испытал подобного счастья в своей жизни. Это была своего рода дань уважения творчеству и таланту верного и хорошего друга.