Людмила Зыкина. На перекрестке наших встреч

С последним мужем, Виктором Гридиным, отличным баянистом и дирижером, Зыкина прожила пятнадцать лет, создав превосходный ансамбль «Россия», ставший академическим. Впервые талант выпускника музыкального училища имени Гнесиных разглядел внимательный к молодым талантам Юрий Васильевич Силантьев, возглавлявший эстрадно-симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио. Сольные партии для баяна в сопровождении оркестра вывели Гридина в число ведущих исполнителей. Его приглашают крупнейшие в стране музыкальные коллективы. Так Виктор оказался в знаменитом Ансамбле песни и пляски имени А.В. Александрова. В 1977 году Зыкина объявила конкурс на замещение вакантной должности дирижера в ансамбль «Россия». Гридин выдержал испытание. Борис Александрович, руководитель армейского коллектива, сначала не хотел отпускать способного музыканта, но вскоре уступил его просьбам. Так Гридин встал за дирижерский пульт ансамбля «Россия».

Я не знаю, какие чувства испытывал музыкант к Зыкиной (он был моложе ее на четырнадцать лет), когда бросив жену и двоих детей, сделал ей предложение на гастролях в Германии. «Я в какой-то момент обомлела, – рассказывала певица. – Ты что, с ума сошел? Мы же артисты. Подумай, как следует», – говорю ему. «Я все продумал», – отвечал Виктор. «Так мы сошлись».

И все же наступила пора, когда они друг друга перестали устраивать. Были скандалы и размолвки к концу их совместной жизни – может быть, разница в возрасте сказывалась – и по поводу деятельности ансамбля, ее детища, и по поводу взглядов в делах личных.

Я был свидетелем нескольких сцен, когда страсти накалялись до предела. Как правило, Зыкина настаивала на своем в самой резкой форме, стучала ладонью по столу и не стеснялась в выражениях (со стороны казалось, что это мать отчитывает как следует старшего сына за чересчур большие провинности). Гридин отвечал в не менее жесткой форме, считая достоинство мужчины превыше всего, он не мог допустить, чтобы им помыкала женщина, хотя бы и Зыкина.

В конце концов, они развелись, и он ушел к начинающей певице Надежде Крыгиной. По словам Гридина, Зыкина была натурой властной, обладала болезненной чувствительностью, непостоянством и склонностью к преувеличению недостатков; нравом насмешливым, беспокойным и озабоченным. Была часто неуравновешенна, непоследовательна, старалась делать несколько дел одновременно, не умела владеть своими эмоциями и чувствами. Подвергалась частой смене настроений, у нее было семь пятниц на неделе.

Мне кажется, что в этой оценке Гридина сквозит обида покинутого мужа.

Однажды в минуту откровения Зыкина сказала мне, что в своей жизни она обожала только три вещи: любовь, песню и машину… «А как же мужья?» – спросил… – «Я никого из них по-настоящему не любила», – ответила, как отрезала, Зыкина.

Несмотря на развод с Гридиным, Людмила Георгиевна старалась поддерживать отношения, она регулярно помогала всем, чем могла, семье Гридина от первого брака и новой жене бывшего мужа.

Случилась с Виктором беда – он серьезно заболел, начала сдавать печень (музыкант заразился вирусом гепатита во время гастролей в Афганистане), и когда врачи констатировали «цирроз печени с портальной гипотензией», с горя запил вместе с директором ансамбля А.И. Толмачевым (которого Зыкина вскоре уволила). Зыкина делала все возможное и невозможное, чтобы не спасти (спасти уже было невозможно), но хотя бы продлить Виктору жизнь. Не удалось. Гридин умер в апреле 1997 года.

После смерти Гридина она не искала нового суженого. Но вот незадолго до кончины появился врач Владимир Константинов, своего рода домашний лекарь. И Зыкина влюбилась в него, как она сказала, «до безумия и навсегда до самой смерти». Что это была за любовь, какие чувства испытывал к ней новый возлюбленный, имевший семью и детей, годившийся ей в сыновья, судить не берусь.

Все мужья и кавалеры Людмилы Георгиевны были моложе ее и немаленького роста. Как-то я ее спросил, каков ее идеал мужчины.

– Мужик должен быть умным, самостоятельным, добрым, сильным и высоким, не как плюгавенький Наполеон.

– Наполеон вовсе не был плюгавеньким, – возразил я. – В свои 169 сантиметров он казался меньше ростом на фоне окружавших его маршалов – гиганта Мюрата, рослых Ожеро, Брюна, Мортье, Серюрье, Монсея… Кстати, многие выдающиеся личности были ниже легендарного императора Франции: Черчилль, адмирал Нельсон, Карл Великий…

– Но все равно. Согласись, маленьким мужчинам всегда присуща мания непогрешимости, величия, они хотят показаться выше, чем на самом деле. Тот же Наполеон вставал на цыпочки, когда танцевал с дамами на балах в замке Фонтенбло. Людовик «Красное солнышко» накладывал в туфли пачку картонок, чтобы хоть на несколько сантиметров быть выше. Если порыться в памяти как следует, могу найти подобных примеров множество.

– Зато мал золотник, да дорог, – заметил я.

– Да у этого золотника бывает очень скверный характер, вспомни Пушкина, – парировала певица.

Я не стал спорить – бывает, так бывает. Что толку спорить – есть вопросы, в которых женщина всегда права.

* * *