Людоед

Сразу в особняк Вселенской комиссии я не пошел, для начала завернул в церковь и долго молился под проповедь священника, увещевавшего перепуганных ночным происшествием прихожан сохранять спокойствие и положиться на волю Вседержителя.

А я молился, да. Подлейшее занятие — сознательно согрешив, после просить о снисхождении того, кто известен своим всепрощением. Впрочем, я вовсе не был уверен, что моя молитва достигнет небес. И вместе с тем не попытаться докричаться до Вседержителя не мог. Я ведь действительно не хотел, чтобы все обернулось именно так, у меня не было умысла причинить кому-либо вред. Но вышло так, как вышло. И в том была исключительно моя вина. Глупо было бы валить все на так некстати ворвавшихся в подвал убийц.

А город, встревоженный ночным происшествием, бурлил. Обыватели — одни обеспокоенно, другие — с плохо скрываемым восторгом — обсуждали деяния демона, изрядно приумножая число жертв, а то и вовсе сочиняя сущие небылицы. Звучали призывы идти к ратуше, страх и неуверенность ощущались буквально физически. Братьев-герхардианцев, допустивших в город эдакое чудовище, костерили почти на каждом углу, а вот в адрес священников если и злословили, то вполголоса.

В рабочем кабинете меня уже дожидался профессор Эдлунд. Благообразного вида сеньор с кустистыми бакенбардами и шевелюрой седых волос нервно выхаживал от стены к стене и постукивал по полу тростью с серебряным набалдашником.

— Молодой человек! — возмутился он, стоило только переступить через порог. — Я вас битый час жду!

— Мэтр! — устало поморщился я, усаживаясь за стол. — Неужели вы не видите, что творится в городе?

— Мое время дорого стоит! — отрезал профессор. — Почему я должен нести потери из-за кого-то другого, пусть даже и демона? У меня полно работы!

Я раскрыл лежавшую перед собой папку и развернул ее к визитеру.

— К слову, о вашей работе. Это ведь вы осматриваете тела для Управы благочестия?

Профессор Эдлунд начал проглядывать листы и кивнул.

— Не все тела, но за вскрытием этих обращались именно ко мне. Жуткое дело. Просто жуткое. — Он вдруг чертыхнулся и побагровел. — Что за бесовщина? Это совсем из другого случая!

— Вот и мне показалось, что бумаги пребывают в беспорядке, — поддакнул я.

— В беспорядке?! Да это просто кошмар! Здесь недостает листа, тут оторвана нижняя часть, а вот — посмотрите только! — кто-то вымарал несколько строк! Это возмутительно! Происки конкурентов! Да мне больше ни одного тела не доверят! Ну что за мерзавцы?! Я этого так не оставлю, я буду жаловаться! Полицмейстеру! В ратушу! У меня есть друзья!

В наличии у почтенного медика друзей я нисколько не сомневался. Полагаю, именно их содействие и обеспечивало профессору дополнительный приработок — за осмотр найденных на улицах покойников платили из городской казны, а еще это был самый простой способ заполучить бесхозное тело в свой анатомический театр.

— Думаю, виной всему — безалаберность клерков, — утешил я собеседника и уточнил: — А что именно было вырвано и вымарано? Что-то важное?

— Одну минуту, молодой человек, — попросил профессор Эдлунд, раскладывая перед собой бумаги. — Не так быстро! Позвольте сначала восстановить в памяти все детали…

Я не стал торопить медика, тем более что Уве принес отвар трав.

— Никуда не уходи, — предупредил я слугу. — Ты мне еще понадобишься.

— Хорошо, магистр.

Профессор Эдлунд оторвался от бумаг, посмотрел на кружку в моей руке и с нескрываемым неодобрением произнес:

— Не стоит всецело полагаться на народную медицину. Травы не слишком надежное лекарство.

— Мне просто нравится вкус.

Медик покачал головой и разрешил:

— Спрашивайте!

Я указал на бумаги и запустил пробный шар.

— Из отчетов изъято что-то конкретное?

— Конкретное? — задумался профессор Эдлунд и подергал себя за бакенбарды. — Не уверен. Мои заключения приведены в совершенный беспорядок — этого не отнять, но преднамеренное изъятие… Нет, не думаю. Если только какой-нибудь ханжа не посчитал нужным смягчить картину, дабы не смущать высокое начальство. Возможно, бумаги желал просмотреть епископ или бургграф. Хотя… Сомневаюсь, что им это интересно.

Я испытал некоторое разочарование и зашел с другой стороны.

— Хорошо, мэтр. А что я мог упустить из-за этого… беспорядка?

— Да что угодно! — всплеснул руками профессор. — Что угодно! Но если посмотреть… — Он зашелестел листами, заворчал что-то неразборчивое себе под нос. — Не вижу здесь ничего об укусах. Конечно, это может быть совпадением…

— А что с укусами? — поинтересовался я. — Неужели успели объесть рыбы?

Медик презрительно фыркнул.

— Не рыбы и даже не собаки, как наивно полагали недалекие болваны!

— Неужели люди? — поразился я. — Мне доводилось слышать, что укус может стать неопровержимым доказательством вины подозреваемого. Отпечатки зубов строго индивидуальны!

Профессор несколько даже смутился и покрутил длинным носом.

— У людей не бывает столь ярко выраженных клыков. На Берегу Черного Жемчуга обитают такие… обезьяны. Возможно, кто-то из богатеев завел подобную зверушку и травит ею людей, но это лишь мое предположение.