Людоед

— Да. И то, в конце напоролись на мага — сам едва выжил.

— Маги… — задумчиво проговорил Кремень, — Значит это не только нам так повезло.

— Тоже встречались?

— Не то слово, — хмуро ответил он, — Сначала подумали — просто мужик. Только успели окрикнуть — так он уже чем-то мощным запустил. Блокпост на входе — в мясо. Нам еще повезло, что он с мертвецами схлестнулся и они ушли куда подальше. Мы уже потом его добили. Да и то, лишь потому, что он полудохлый был. Представь — разорванный бок и стрела в груди, а он все равно еще на ногах, да еще и лечиться пытается.

— Ладно, это всё очень интересные истории, — прервал нас Апостол, — но давай перейдем к тому, ради чего мы тебя и пригласили. Думаю, ты и сам видишь — толковых людей у нас мало. Тех, кто может нормально сражаться — так и вообще десятка 2 от силы наберется, так они еще и умирают постоянно. Такие как ты, нам очень нужны. Особенно сейчас.

Знали бы вы, как мне сейчас хотелось им от души посоветовать избавиться от лишних людей. Ну или на самый крайняк — начать «воспитывать» тех, у кого есть хотя бы какой-то потенциал. Кидать их в настоящие бои, лишь чуть-чуть помогая не умереть. Так нет же — большая часть боеспособного населения у нас находится на базе. Но ответил я, естественно, совершенно другое. Как говорилось в мультике: «но что было на уме у Зайца никто не узнал, потому что он был хорошо воспитан».

— Увы, не могу. По крайней мере, прямо сейчас. Есть неотложные дела — я сюда вообще зашел оценить обстановку и может немного обменяться. А так мне надо кое-куда сходить. Выживу — обязательно присоединюсь, но сейчас не могу. Сами понимаете — дела. Да и…

Договорить я не успел. Дверь резко открылась и внутрь вошел парень в военной форме. Хоть она и была обильно залита кровью, но перепутать было сложно. А еще, что меня заинтересовало куда больше, у него был 9 уровень.

— Ну что там по помощи? — без предисловий начал он, — Вы можете выделить мне хоть кого-то?

— Мы заняты, — с легкой злобой ответил Апостол, — Зайди позже.

— Да хрена с два. Они там подохнут, пока вы хоть кого-то пошлете!

— Ну так и иди сам, — заметил Лунь, — Мы тебя не держим.

— А знаете что… хер с вами и с вашим «спасением гражданских». Я пойду сам.

Развернувшись, он захлопнул двери и ушел. Но я уже точно знал, что пойду за ним и разузнаю, что за помощь ему нужна. Можете называть это чуйкой, но я был уверен, что с этим парнем связана какая-то весьма полезная для меня история. Но вот что на это указывало, я пока не мог сказать.

— И кто это был?

— Да так, один еблан местный, — лениво ответил Апостол, — Сначала привел за собой хвост — теперь у нас в лазерете двое раненых. А теперь еще и просит, чтобы мы ему выделили помощь, чтобы спасти его друзей. Которые, скорее всего, уже подохли, пока он туда-сюда бегал.

— Ясно. В любом случае, мне пора. Скажите, где у вас тут можно поменять вещи? Есть пару лишних артефактов, которые нужно скинуть.

***

Того парня я нагнал на втором этаже. У него был своя собственная «комната» в бывшей маленькой точке по продаже кофе, в которой он сейчас собирал свои немногочисленные вещи.

— Я слышал, у тебя проблемы.

— Что? — он удивленно повернулся, явно не рассчитывая увидеть меня, — Да, у меня проблемы. Точнее у моих друзей, которых уже более часа осаждают эти твари!

Его нервы явно были на пределе. Я много читал про такие состояния людей по одной простой причине — я никогда не был им подвержен. Знаете эту тупую шутку про «чтобы выйти из депрессии — просто перестань грустить»? Так вот — для меня это именно так и работало. Если я осознавал эмоцию, как деструктивную, то мне удавалось довольно быстро ее сгладить. Ярость за пару минут сменялась раздражением, депрессия — легкой грустью, а эйфория — обычной радостью. И чего я за свою жизнь так и не понял: почему другие люди не могут делать также. Вы не представляете, какую ебучую кучу проблем это бы решило.

— Уверен, что они вообще выжили? — спросил я без тени иронии.

— Да, у них были стволы так что… — начал говорить он, но остановился и со вздохом продолжил, — Нихуя не уверен. Но оставаться тут я больше не могу. Я буду рад, если ты поможешь.

Последние слова он сказал с полувопросительной интонацией. Он был в отчаянье, смешанном со злостью. Не самая лучшая комбинация… если ты не умеешь ее сам гасить. Он — не умел, впрочем и не так чтобы сильно поддавался эмоциям. По крайней мере старался не поддаваться.

— Зависит от того, чем ты готов заплатить.

— А, ты из этих… — слегка раздраженно бросил он, — Спешу тебя разочаровать — у меня нихуя нет. Хочешь, вот нож возьми, можешь его хоть себе в жопу запихнуть.

— Мне не обязательно получать полную плату или даже аванс тут. Я спрашиваю, чем ты в принципе готов заплатить. Ты же говорил, что у твоих друзей есть огнестрел?

— Да, есть, — мои слова заставили его слегка задуматься и успокоиться, — Многого я тебе пообещать не могу. Мой автомат сломали, а у друзей с рук вырывать — сам понимаешь. Но, думаю, как-то договоримся. Так сойдет?

— Вполне, — я улыбнулся лишь краешком губ, — И где, ты говоришь, твои друзья засели?

***