Людоед

Аню даже передернуло. Начальник порой сильно напоминал ей бандита. Манерой говорить, взглядом, жестами. Сейчас он был похож на матерого уголовника, решившего наказать стукача. Юрка Перваков занервничал.

– Че молчишь?

– Это не я, – сказал Юрка и посмотрел на Рыжову, присевшую у шкафа на табурет. – Я не хотел!

– Заглохни, – сказал Ильин, не переставая улыбаться.

Юрка затих, опустив голову.

– А теперь давай по порядку.

Здоровяк поднял глаза. Посмотрел сначала на Ильина, потом на Рыжову.

– Она нас доставала, когда мы жили там.

– Вот, уже лучше, – похвалил майор Ильин. – Продолжай.

Аня ничего не поняла – как будто коллега и хозяин квартиры говорили на иностранном языке.

– Она украла у нас деньги, а потом выгнала из дома.

Аня начала догадываться, о чем говорил Юрка. Она посмотрела на Ильина. Он, прищурившись, следил за говорящим. Улыбка все еще играла у него на губах. Странно, но Аня не могла понять, что чувствует начальник. Понимает ли, о чем говорит Перваков?

– Ну а ты что? Так и ушел? Позволил бабе себя выгнать? – как-то непонятно спросил Ильин.

– А что я мог? – возмущенно воскликнул Юрка. – Это же не моя бабка. Моя вон – смирная!

Аня, слушавшая этот диалог с удивлением, окончательно утвердилась в своих догадках. Одно она не могла понять: каким образом Ильин оказался в теме?

– Ну, выгнала она вас, и что дальше? – спросил Виктор.

Аня посмотрела на Юрку – расслабился. Если б не наручники, можно было б подумать, что они с «корешем за жизнь трут». Аня оглянулась на Мишу. Тот, скрестив руки на груди, стоял у окна и наблюдал за беседой.

– Ну, что дальше? Без бабосиков мы остались. Я ж говорю, Томкина бабка подрезала. А у меня днюха, между прочим.

– Да ладно? – Ильин усмехнулся. – Ну, поздравляю. – И, не дав поблагодарить за поздравления, произнес: – Так вы решили вернуть свое?

– Не мы. Томка говорит: пойдем, потребуем свое. Мол, даже если она наше потратила, то сегодня у нее пенсия, с нее пусть и отдает. Я не хотел ее бить!

– Так, а теперь давай подробненько. Как ты не хотел, но все-таки избивал.

– Вывела она меня…

– Когда, ты говоришь, это случилось?

– Да с неделю назад, наверное.

– Ага. Ну а потом что? Томка вчера с тобой была?

– А с кем ей еще быть?

– А сейчас она где?

Перваков осмотрел комнату, будто надеясь найти подругу здесь.

– Домой, наверное, пошла.

– Когда?

Юрка заметно погрустнел. Он вернулся в свое привычное состояние – испуганного и униженного.

– Я думаю, вчера.

– Поссорились? – спросил майор Ильин.

– Да. Она назвала меня импотентом.

11

– Уж больно все складно, – произнес Ильин. Встал из-за стола и подошел к магнитной доске.

– Не верите нашей удаче, шеф? – спросил Михаил.

– Все может быть, но… Ну, отреагировал он на импотента и убил подругу. Но член? Предположим, что это он спьяну убил пацана в парке. Забрал половой орган… Первая нестыковка. Зачем? Он знал, что убьет подругу? И убьет непременно из-за унижения в сексуальном плане? Он знал, что член ему пригодится? Почему он оставил его в помещении? Почему не бросил на нее, не уничтожил улику, а положил туда, где непременно найдут?

– След? – спросил Миша. – След в крови в подвале разве не отметает причастность Первакова к этому делу?

– Да, след не Первакова. Но и не тот, что оставлен в доме старушки Болюты, хотя сделан идентичной обувью, что-то типа армейских ботинок.

– Берцы?

– Не исключено. Если в первом случае след, безусловно, оставлен убийцей, то во втором он мог быть оставлен кем угодно.

– То есть как?

– Очень просто. Зашел какой-нибудь ночной путник на огонек… Дверь открыта, костер горит. Поглядел – и деру.

– Но след не у входа, – попытался возразить Леонов.

– Прошелся гость. Туда-сюда. В поисках чего упереть прошел глубже, вляпался в останки крысы и, не найдя ничего подходящего, ушел.

– Складно. Но это как могло быть, так и не могло.

Ильин прищурился. Миша не понял, что это означало, но когда спустя мгновение Виктор улыбнулся, он с облегчением выдохнул.

– В жизни все так – что-то могло произойти, а что-то нет, – сказал Ильин. – Лады! Чувствую, что этот Юрка ни при чем. Но посидеть ему только на пользу. За избиение женщины по-хорошему его привлечь бы, но, я так понимаю, заявлять там никто не собирается.

– Нет, – подала голос молчавшая до этого Аня. – Сама старушка из ума выжила. Она считает, что ее избил бывший одноклассник внучки, умерший пару лет назад. А ее дочка никому не хочет вредить. Такой уж она человек.

– Никто и не сомневался, – вздохнул Ильин.

– Слушайте, шеф, а откуда вы узнали об избиении старушки? – задала мучивший ее вопрос Рыжова.

– От Юрки Первакова. Так сказать, от исполнителя.

– То есть…

– Нет, – отрезал Ильин. – Я его не знал до того, как наш бравый Михаил его оседлал. И рассказал он это мне при тебе у себя в комнате.

– Но вы так с ним разговаривали, будто знакомы сто лет…