Людоеды (СИ)

— Мне…  — вызвался Беккер, вломившись в комнату, где и пяти человек было тесно, а когда там стало семеро — и вовсе перебор. Со стороны попахивало групповухой. И если кто из других сокурсников подглядит, поди, потом докажи, что ты тут ни причём — и Тушёнка орала не по той причине, которая всем будет очевидна с подачи очередного придурка. — Таки ставьте пять с плюсом!

И зачётка у Югы нашлась. Словно он прятал её в трусах как фотоснимок очередной красотки «Плейбоя».

— С пылу с жару…  — отпустил очередную реплику Маковец. — И Кислого, он же Шавель, назад из бабской части верни! Заглянешь? И не как в прошлый раз, когда подглядывал…

— Ах вы…  — взъерепенилась Тушёнка.

Секса и впрямь не хватало бабе. В чём и укорили Михея.

— Не понял!?..

— Помешал ты ей с тем уродом. Для неё может быть он самое оно — идеальный вариант!

— Сам мудак! — отреагировал Мих на заявление друга, показывая Зубу свои в два ряда.

— Всё — я спать…  — отвалился Сак.

И мочевой пузырь его не беспокоил. Даже Паштет согласился с ним. Про Маковца и речи ни шло — его словно ветром сдуло.

— Я думаю…  — выдал Мих.

— Есть чем? — усмехнулся Зуб.

— Ты чё, — вспомнил армейский юмор Паша. — Голова — кость! И по определению болеть не может!

— Зря скалитесь, пацаны! Тварюга далеко не ушла — вернётся…

— И чё терь нам гоняться за ней? Когда уже почти стало светло на дворе — утро! Того и гляди: педадоды погонят нас на «штрафные» работы с теодолитом…  — напомнил Сак: первым в списке практических занятий значилось обустройство теодолитного хода, затем нивелирный и мензульная съёмка.

А что вы хотели — практика, и ещё раз практика — мать её. А сестра таланта. Это вам не отдых на природе. И опять же её, если вспомнить. А и не забыть. Всё то, что происходило не так давно, а и вчера с вечера. Поскольку урод, уродом, а появились иные.

Теперь уже голосили девки.

— Беккер — собака! Опять подглядывает — скотина такая! — не выдержала разом вся четвёрка, бросая реплики в адрес зашухарившегося по соседству Маковца.

— А чё сразу я — и здесь с вами! А не с Кислым! — затаил он на него обиду. Лучше бы с ним пошёл, да дурак — был им и, похоже, остался.

Раздались вопли с криками Беккера. Можно было решить: девки отомстили ему. Но опять же помня, с кем повстречались давеча сами, легко было предположить: его вместо Тушёнки и собиралось отыметь чудовище.

— Да и пёс с ним…  — заявил Зуб. — Вы как хотите, пацаны, а я не ногой из барака!

— Сцыкло! — усмехнулся Сак.

— Кто — я? Не «стекло»!

— Стекло-стекло…

— У самого по коленам — я видел, как ты надул в трусы!

— Глохните…  — рявкнул по-армейски Паштет.

Ещё бы добавил — «гинды» и подался их давить. Но кому следовало вломить — и не духам — а тем, кто сейчас взял Беккера за то, чего избежала Тушёнка.

— Мак, вставай — давай!

— А чё опять — и я! Крайнего нашли?

— Живёшь в одной комнате с ним!

— Не сам же — нам его с Кислым без спроса подселили!

— А вдруг и Кислого завалили…  — озадачил Мих.

Башка не прошла, но деваться некуда — мужская солидарность…  блин! Рука по обыкновению потянулась к топору, да выходить, особо не пришлось. Те, кто хозяйничал снаружи, сами постарались проникнуть в барак.

— Это чё за чудак на букву «М»…  — выдал на-гора Сак и получил дубиной по голове.

— Ахуе… рене…  ть…  — недалеко отстал от него Паша.

Зуб успел увернуться, прильнув к Михею со своим «клыком» наготове.

— Выруч-Ай…  Ми-их…  — думал тот: как бы отбиться от очередного страшилища.

Последовал взмах топора и глухой удар с треском. Что-то раскололось. Налётчику повезло — в щепки разлетелась его дубинка.

— Суки! Это местные! Колхозники — мать их! Дави! Вали, муж-Ик-и…

Непохоже было, чтобы сельчане опустились до скотского состояния дикарей. К тому же с чего бы им «воевать» с практикантами? Основной статьёй доходов от аренды земли под геодезический полигон была практика и приносила немалую прибыль с выгодой в сельский совет. Питались-то в столовой, да и в магазине по такому случаю не залёживался самый старый товар по части едовых запасов. Да и разгар лета — самая работа в поле. Не до глупостей вроде этой. И подростки — не местные. Хотя тот, кто противостоял Михею с Зубом, не выглядел молодцевато, но нагло.

— Мак…  — опомнился…

— Серёга-А-А…  — орал тот, зазывая Михея.

Сокурсник вломился к нему, и вломил ещё одному дикарю в шкуре на плечах, но на этот раз двинул обухом по черепу на голове, опасаясь убить. А зря. Основной удар на себя приняла кость убиенного животного, поэтому дикарю удалось вырваться, выронив камень, а дубинкой отбиться от Зуба.

— Он мне зуб выбил…  — улыбнулся щербато напарник. И хотел кинуться вдогонку. Да вовремя опомнился. Замер у раскрытой двери. В первых лучах солнца по двору носились иные дикари в шкурах с дубинками и камнями. — Бры-ыр-ред…

Тряхнул он головой и упал, получив удар камнем в грудь. А очнулся уже внутри. Мих с Маком баррикадировались, закрепив на двери рукоять топора, просунутую в ручку, не забыли и про окна, разбирая кровати. Спинки с ножками шли за решётку, как в бараках какой-нибудь исправительной колонии в зоне лесоповала.