Людоеды в Петербурге. Новые красные против новых русских

— Которым я не смогу пользоваться после того, как раскроюсь, — саркастично возразил Влад.

— Ну, как знаешь, — искренне вздохнул детектив.

— Капитан, а вам самому никогда не хотелось раздавить мразь, ускользающую от ответственности? — Влад испытующе взглянул в глаза детектива.

— Честно?

— Да.

— Хотелось. Да еще как! Прощай. — Повернувшись, сыщик быстро пошел прочь, чувствуя обиду, разочарование и какую-то странную душевную боль. Это был стон его совести, придавленной уступками, компромиссами, но еще живой. Ему вновь захотелось послать всех подальше.

Сделав несколько шагов, сыщик остановился:

— Как тебя зовут?

— Трюкач, просто Трюкач, — рассеянно ответил Влад, напряженно высматривая на трибуне розовое платье Вики.

Пройдя мимо нескольких занятых скамеек, Вика поняла: ей придется довольствоваться самым незрелищным местом напротив безобразной пожарной машины, стоявшей на зеленом поле стадиона. Она заслоняла ей, по крайней мере, половину гаревой дорожки, на которой должно было состояться выступление каскадеров.

Впрочем, почему это должно ее волновать? Она пришла сюда не ради зрелища или Влада, а потому, что надо было узнать последние новости от каскадера, который наотрез отказался что-либо рассказывать по телефону.

Однако то, что происходило на стадионе, показалось ей интересным. На гаревой дорожке появились бочки с горящим бензином. Они, подобно факелам на Ростральных колоннах, стояли на стойках из деревянных реек. Каскадерская машина должна была так быстро врезаться в стойку, чтобы бочка не успела упасть на ее крышу. Иначе…

Вика вспомнила обугленные куски человеческого мяса из кострища и снова почувствовала дурноту. С опаской посмотрела она на ревущие в закрытом парке машины каскадеров.

Потеряв Вику из виду, Трюкач не спеша надевал шлем, присматривая за механиками, заканчивавшими устанавливать на «волгу» металлические решетки. Они делали ее похожей на рыцарского коня в доспехах. Это сходство еще более усилилось, когда на крышу машины накинули, подобно попоне, цветастые афиши с его портретами. «Немного не скромно, но зато не надо перекрашивать машину».

— А ну-ка, ребятки, пропустите папу, — Влад озорно подмигнул механикам, которые были вдвое старше его. Усевшись в машину, он по всем правилам пристегнулся ремнем безопасности.

Запустив двигатель, он кончиками пальцев ноги легонько, словно ступая на тонкий лед, нажал на педаль газа. А потом, будто опрометью бросившись через едва замерзшую реку, резко надавил на педаль.

Рев гоночного мотора перекрыл звуки музыки, шум стадиона, голос комментатора. Двигатель сомнений не вызывал, и каскадер вырулил на гаревую дорожку, сознавая, что до встречи с номером три, возможно, остается всего несколько минут.

А в это время из джипа с затемненными стеклами вылез невзрачный человек и, придерживая студенческий тубус, направился к дереву, росшему рядом со стадионом.

Воровато оглядевшись, он вскарабкался на него и исчез в густой листве. Здесь он торопливо снял крышку тубуса, извлек из него разобранную винтовку со снайперским прицелом. Быстро собрав ее, он установил ствол на толстый сук, взвел затвор…

Трюкач остановился в начале прямой. Три огненные вышки впереди! Верная рука на штурвале и бешеный мотор под капотом! Все как надо! Влад резко газанул.

Еще! Еще! Брошенное сцепление! Затылок, вдавленный в подголовник! Вышка ближе! Ближе! Удар! Разлетающиеся клочья вышки! Громадный огненный шар за машиной, рвущейся к следующей бочке! Газу!

Подонок на дереве нажал на курок…

Прямо перед собой Влад увидел опрокидывающуюся бочку с горящим бензином. В следующую секунду словно тысяча солнц осветило кабину. Ничего не видя перед собой, он свернул туда, где должна была стоять пожарная машина.

В едином порыве с тысячами людей Вика вскочила с места: по зеленому полю стадиона прямо на пожарных огненным клубком неслась каскадерская «волга».

«Пора!» Влад резко затормозил, надеясь, что машина остановится в радиусе действия пожарных. В действительности она едва не уперлась в бампер грузовика. Ударили брандспойты. Потоки пены превратили горящую «волгу» в гигантский белый кокон, поглотивший пламя.

Не помня себя, Вика перепрыгнула барьер и бросилась к машине. Она бежала, плача, захлебываясь собственным криком, внезапно осознав, что нет для нее никого дороже, чем этот человек, задыхающийся в горящей машине.

Подбегая, она, словно в замедленном кино, увидела, как усатый пожарный, откинув хлопья пены, открыл дверцу «волги». Показался белый шлем Влада. Жив!

С разбега Вика кинулась в его объятия. Сорвав с себя шлем, каскадер поднял ее над головой, приветствуя зрителей, и стадион ответил гладиатору ревом, равного которому не было со времен Древнего Рима.

Откуда-то появились цветы. Огромный букет гвоздик. Приняв его на виду у всего стадиона, Трюкач вручил цветы Вике. Трибуны разразились громом аплодисментов.

Трюкач усадил взволнованную, раскрасневшуюся девушку в машину. Сквозь море цветов, улыбок и рукоплесканий они двинулись к выходу со стадиона. Здесь каскадер с удивлением заметил капитана, внимательно изучающего следы какой-то машины.