Людовик XI

На следующий день, глубоко удрученный, Дофин покинул Шалон сопровождая короля и королеву. Несомненно, он не очень сильно горевал, ведь Маргарита не была для него настоящей женой, так как они принадлежали к слишком разным мирам. Похоже, что до болезни жены Людовик не знал о масштабах и степени скандала с ней связанного. Вскоре после этого он попытался добиться наказания виновного за его злой умысел. Но его усилия были напрасны, и этот человек продолжал пользоваться благосклонностью короля, что стало еще одним доказательством того, как низко ценили наследника короны Франции при дворе его отца[16].

С момента его отъезда из Шалона и до конца 1445 года мы практически теряем Людовика из виду. За весь 1446 год информация едва ли более обильная: счета по хозяйству, менее полудюжины писем и небольшое количество документов — это все, что нам известно о нем, не считая двух показаний бывших слуг, которые содержат пагубные откровения о нем. Подавленный поверхностной приветливостью своего отца, погруженный в вихрь мыслей, Дофин жил в тени блестящего двора. Однако его ум не оставался праздным и не имея возможности посвятить свои таланты масштабным проектам, мельчайшие детали были для него пищей для размышлений.

В начале 1446 года Дофин послал Пьеру де Брезе 25 бочек рейнского вина в благодарность за прошлые заслуги, а также для поддержки его будущих надежд. И снова Италия была в центре его внимания. На этот раз он заключил договор со своим союзником, герцогом Савойским, и планировал создать французское владение по другую сторону Альп. Но заключенный в феврале, договор с Савойей был немедленно отвергнут королем Карлом и его Советом. Беспомощный и разочарованный, Людовик приступил к организации дворцового переворота и попытался заручиться поддержкой своего старого соратника, капитана Антуана де Шабанна. Возможно, он хотел лишь заставить короля предложить ему какое-нибудь назначение в обмен на примирение. Вскоре его апартаменты превратились в улей заговорщиков, которые, очевидно, прилагали слишком мало усилий, чтобы скрыть свою деятельность. Но вся эта суета оказалась безрезультатной[17]. Затем Людовик обратил свое внимание на другой проект, который также был обречен на провал. После его экспедиции против графа д'Арманьяка, в благодарность за его заслуги, правительство передало ему некоторые юрисдикции, конфискованные у графа. Теперь Дофин стремился расширить свою власть в Лангедоке, присоединив к своим новым владениям сенешальство Ажене, которое примыкало к ним. Тайно он послал агентов, чтобы убедить жителей перейти под власть Дофина, но об этом деле было быстро доложено королю. Предприятие было настолько грубо и неуклюже осуществлено, что трудно поверить, что Людовик хотел чего-то большего, чем просто досадить своему отцу.

На некоторое время он приостановил свою деятельность в качестве заговорщика[18]. Затем, когда лето уступило место осени, он приступил к осуществлению нового, более умеренного замысла. Встав на сторону Карла, графа дю Мэн и его брата Рене Анжуйского, который еще не оправился от того, что был смещен Пьером де Брезе, Людовик начал политическую кампанию, чтобы убедить короля сместить де Брезе и его главных сторонников с их государственных постов. Но внезапно произошел ряд происшествий, которые нарушили его планы. Антуан де Шабанн подробно раскрыл заговор, который Дофин затеял предыдущей весной. Пьер де Брезе, видя, что его положение под угрозой, решил получить новые признания от слуги Дофина. В то же время придворные, чувствуя, что Людовик не принадлежит к их числу, объединились против него, а граф дю Мэн примирился с де Брезе. В такой напряженной обстановке у короля не было ни минуты спокойствия.

Но именно Агнесса Сорель пострадала от последствий плохого поведения Дофина. Различные версии этого инцидента распространились по всей Европе. По словам Энеа Сильвио Бартоломео Пикколомини (будущего Папы Пия II), тронутый слезами матери, Людовик в порыве гнева оскорбил прекрасную Агнессу, после чего выхватил меч и загнал ее в постель отца. По другим данным, он просто нагрубил ее на публике. В любом случае, произошел неприятный скандал, который довершил опалу Дофина и еще больше усилил его изоляцию при дворе. Однако, если его попытки получить хоть какую-то власть потерпели полный крах, ему, по крайней мере, удалось поставить себя в такое положение, что король и де Брезе были вынуждены поручить ему миссию, которая увела его от двора.