Людовик XIV

Когда милорд Мальборо и принц Евгений готовят свое наступление на 23 июня, они чувствуют себя очень уверенно. Их оптимизм (а пока не всем известно, что он уже неуместен) оказал давление на переговоры в Гааге и способствовал разрыву. С французской стороны Виллар располагает большой свободой действий. Король просит его прежде всего держать оборону на линии Шельды. Это не то, к чему особенно склонен маршал; он ненавидит позиционную войну, ему нравится война мобильная. Но структура границы, директивы двора, недостаточный численный состав его армии и плохая работа интендантских служб убедили его в том, что необходимо держать оборону. Виллар в течение мая и июня хорошо укрепил линию границы и «запер ее на замок». 26 июня союзники прощупали наши оборонительные укрепления. И после нескольких обескураживающих стычек Мальборо и Евгений меняют тактику — Франция им не кажется больше такой незащищенной и такой открытой. И опять возврат к позиционной войне: враги планируют взять по очереди крепости Турне, Конде, Валансьенн». Мы знаем, как хорошо защищался Турне. Виллар в это время делает все, чтобы его боевые части не потеряли бодрость духа, находясь в бездействии. Если Турне падет, король ему разрешит пойти на решающее столкновение. А пока в армии довольствуются налетами, перестрелкой; Людовик XIV отпускает губернатора Фландрии, маршала Буффлера, в армию Виллара; Буффлер предложил свои услуги королю и согласился перейти под команду младшего по старшинству Виллара. 4 сентября оба маршала бросаются друг другу в объятия в Денене под возгласы приветствия своих войск. На следующий день Виллар отдает приказ к выступлению войск.

Ситуация кажется подходящей. Турне пал. Мальборо не осмеливается переходить линию Шельды в направлении Конде и Валансьенна. Он направляется в сторону города Моне с целью осады, подставляет свой правый фланг французам. Между Монсом и Баве, между лесом Сарта и лесом Ланьера есть проход «Мальплаке» (шириной в пол-лье), калитка во французское Эно. 9 и 10 сентября, роя день и ночь землю (особенно на востоке), наша армия очень сильно укрепила полосу обороны. Виллар как хороший стратег и хороший придворный в точности исполнил желание короля: искать решительного сражения, но не допустить рискованной ситуации и, конечно, не слишком провоцировать врага на такое сражение.

Когда утром 11-го начинается та знаменитая битва у границы, соответствующие позиции каждой армии были обусловлены их передвижениями: одно — полустратегического характера лорда Мальборо, другое — строго тактического характера, но искусно проведенное Вилларом. Виллар передвигал свои войска так, чтобы прикрыть Моне, Мобеж и Валансьенн, и вынудил союзников прекратить продвижение к востоку. В этот самый момент он принуждает врага атаковать. В те времена не знали лучшего приема. «Развертывание сил и диспозиция армии были самыми важными моментами в сражении. Это давало защитнику большое преимущество, так как он уже занимал свою позицию и развернулся наилучшим способом до наступления атаки»^{159}.

В 7 часов 30 минут утра враги атаковали полк короля, наше левое крыло. В 8 часов обе армии открыли обоюдный артиллерийский огонь. 500 орудий врага повредили наши укрепления, потрепали наши батальоны, «потревожили» также (это стиль старых реляций) наши эскадроны, слишком близко расположенные от переднего края. Французская артиллерия, у которой было меньше пушек, чем у врага, все время вела ответный огонь, выпустила к вечеру 8000 ядер и почти израсходовала все свои запасы. Однако наше правое крыло, которым командовал маршал де Буффлер со своим помощником де Монтескью, очень сильно потрепало за три часа — от 9 часов до 12 часов дня — батальоны Мальборо и молодого принца Оранского.

Здесь фигурировала вся французская военная элита королевства, старые полки Пьемонта, Наварры и Пикардии, французские гвардейцы, швейцарская гвардия, за ними в боевой готовности находилась кавалерия дома короля. Пьемонтский полк потерял много людей. Свидетель пишет: «Я никогда нигде не видел, чтобы за такой короткий срок погибло такое количество людей»^{166}. Даже Пикардийский полк отступил! Дважды спас положение полк Наварры. Зато на этом же крыле с удивлением и возмущением наблюдали за нарушением строя французскими гвардейцами. Три из четырех гвардейских батальонов, обойденных врагом с фланга, беспорядочно отступили и бросились под ноги лошадей королевской кавалерии. Враг, конечно, понес большие потери: голландские батальоны принца Оранского потеряли половину своего численного состава. В полдень грозное правое крыло французской армии все еще выглядит непобедимым. Позже маршал Саксонский будет упрекать Буффлера, что он был «пригвожден» к своим линиям обороны^{95}. Он забывает, что враг в тот момент еще имеет численное превосходство в вооружении.