Людовик XIV и его век. Часть первая

«Государь!

Я признаю, что тот, кто оскорбил Вас, заслуживает мук не только на этом свете, но и в иной жизни, ибо Вы есть образ Божий. Однако, когда Господь обещает прощение тем, кто просит о нем с истинным раскаянием, он тем самым научает королей, как им следует поступать. Но если слезы способны изменить приговор Небес, то неужели у моих слез, государь, недостанет сил пробудить в Вас жалость? Право творить суд есть куда менее важное следствие власти короля, чем право проявлять милосердие: наказывать не столь похвально, как прощать. Сколько на этом свете живет людей, которые постыдно лежали бы под землей, не помилуй их Ваше Величество!

Государь, Вы король, отец и повелитель этого несчастного узника: может ли он быть зловреден более, чем Вы добры, и виновен более, чем Вы милосердны? Разве не надеяться на Ваше великодушие не значит оскорблять Вас? Лучшим примером для людей добрых служит сострадание; злые люди, видя казнь другого человека, становятся лишь хитрее, а не лучше. Государь, стоя на коленях, я прошу Вас сохранить жизнь моему сыну и не допустить, чтобы тот, кого я вскормила для службы Вам, умер из-за службы другому; чтобы тот ребенок, которого я так любовно взрастила, стал причиной скорби тех недолгих дней, что мне остались, и, наконец, чтобы тот, кого я произвела на свет, свел меня в могилу. Увы, государь, почему не умер он при рождении или от раны, полученной им при Сен-Жане, или подвергаясь какой-нибудь иной опасности из числа тех, что подстерегали его, когда он служил Вам в Монтобане, в Монпелье и других местах, или даже от руки того, кто причинил нам столько огорчений? Сжальтесь над ним, государь: из-за его прошлой неблагодарности Ваше милосердие станет еще более достойным уважения. Я отдала его Вам, когда ему было восемь лет; он внук маршала Монлюка, а через жену — внук президента Жаннена. Его близкие, которые служат Вам ежечасно, не смеют, опасаясь разгневать Вас, броситься к Вашим ногам, чтобы смиренно и почтительно, со слезами на глазах, вместе со мною просить Вас сохранить этому несчастному жизнь, которую он должен будет закончить либо в вечном заточении, либо в заграничной армии, находясь на Вашей службе. Таким образом Ваше Величество сможет избавить его близких от позора и от потери, удовлетворить правосудие и одновременно проявить милосердие, заставляя все более и более восхвалять Ваше мягкосердечие и вечно молить Бога о здоровье и преуспеянии Вашей царственной особы всех нас, а в особенности меня,

Вашей всесмиреннейшей и всепокорнейшей служанки и подданной

ДЕ МОНЛЮК».