Людовик XIV и его век. Часть первая

Неоспоримым фактом является лишь то, что королева была беременна и что эта беременность вызвала великое ликование во всей Франции. Однако к этому ликованию примешивался сильный страх, а не родит ли королева девочку!

Анна Австрийская, по-видимому верившая, что у нее родится сын, пожелала иметь искусного астролога, который в минуту рождения ребенка составил бы его гороскоп, и обратилась к королю с просьбой найти такого человека; король передал это важное дело на усмотрение кардинала, и тот взялся отыскать чародея, о котором шла речь.

Ришелье, чрезвычайно доверявший астрологии, как это доказывают его «Мемуары», вспомнил о некоем Кампанелле, испанском доминиканце, в познаниях которого он некогда имел случай убедиться; но Кампанелла покинул Францию. Кардинал приказал собрать сведения о том, что с ним стало, и узнал, что Кампанелла схвачен итальянской инквизицией как колдун и в ожидании своего приговора содержится в миланской тюрьме. Ришелье пользовался чрезвычайно большим влиянием при иностранных дворах; он настоятельно потребовал освободить Кампанеллу, и вскоре узнику была дарована свобода.

И потому королеве объявили, что она может быть спокойна и вправе рожать, когда ей вздумается, ибо астролог, который должен составить гороскоп новорожденного дофина, уже на пути во Францию.

Наконец столь долгожданный момент настал. 4 сентября 1638 года, в одиннадцать часов вечера, королева ощутила первые родовые схватки. Она находилась тогда в Сен-Жермен-ан-Ле, в павильоне Генриха IV, окна которого выходили на реку.

Итог ожиданий так сильно интересовал парижан, что многие из тех, кто не мог жительствовать в Сен-Жермене или кого удерживали в Париже дела, в последние дни беременности королевы расставили вестовых вдоль всей дороги из Сен-Жермена в Париж, чтобы получать самые свежие и самые надежные новости.

К несчастью, мост в Нёйи незадолго до этого сломался, и был устроен паром, перевозивший через реку чрезвычайно медленно; однако жадные охотники до новостей, опережая изобретение телеграфа, поставили в караул на левом берегу реки людей, которые сменялись каждые два часа и которым было поручено передавать на другой берег известия о том, как обстоят дела.

Эти часовые должны были подавать отрицательные знаки, пока королева не разрешилась от бремени; угрюмо стоять, скрестив руки на груди, если королева родит дочь, и, наконец, поднять шляпу и радостно кричать, если королева произведет на свет дофина.

В воскресенье 5 сентября, около пяти часов утра, схватки участились, и г-жа Филандр поспешила уведомить короля, не спавшего всю ночь, что его присутствие стало необходимым. Людовик XIII тотчас направился к Анне Австрийской, велев передать Гастону, своему единственному брату, а также принцессе де Конде и графине Суассонской приказ собраться в покоях королевы.

Было уже шесть часов, когда Гастон и принцессы явились и их провели к Анне Австрийской. Вопреки правилам церемониала, требовавшим, чтобы в подобный момент комната королевы была заполнена людьми, подле Анны Австрийской не было, помимо короля и названных нами особ, никого, кроме герцогини Вандомской, которой Людовик XIII разрешил присутствовать при родах, чего не могла позволить себе ни одна другая принцесса, ибо разрешение это было даровано ей в виде особой милости.

Кроме того, в комнате родильницы находились г-жа де Лансак, воспитательница ребенка, который вот-вот должен был родиться; г-жа де Сенсе и г-жа де Ла Флотт, придворные дамы; две горничные, чьи имена не сочли нужным упомянуть в протоколе, будущая кормилица и повивальная бабка г-жа Перонн.

В примыкавшей к павильону комнате, рядом с той, в которой вот-вот должна была родить королева, был установлен исключительно для этого случая алтарь, перед которым поочередно совершали богослужение епископ Лизьё, епископ Мо и епископ Бове и перед которым они по завершении месс должны были оставаться, предаваясь молитвам до тех пор, пока королева не разрешится от бремени.

С другой стороны, в большом кабинете королевы, также смежном со спальней, собрались принцесса де Гемене, герцогиня де Ла Тремуй, герцогиня Буйонская, г-жа де Ла Виль-о-Клер, г-жа де Мортемар, г-жа де Лианкур, фрейлины и большое количество других знатных придворных дам, равно как епископ Меца, герцог Вандомский, герцог де Шеврёз и герцог де Монбазон, г-н де Сувре, г-н де Мортемар, г-н де Лианкур, г-н де Ла Виль-о-Клер, г-н де Брион, г-н де Шавиньи и, наконец, архиепископ Буржа, епископ Шалона и епископ Ле-Мана, а также другие знатные придворные и высшие офицеры королевской свиты.

Людовик XIII с большим беспокойством прохаживался из одной комнаты в другую. Наконец в половине двенадцатого утра повивальная бабка объявила, что королева разрешилась от бремени; затем, минуту спустя, среди глубокой и тревожной тишины, воцарившейся вслед за этим известием, она воскликнула:

— Радуйтесь, государь! Королевство и на этот раз не перейдет по наследству в женские руки: ее величество родила мальчика!