Людовик XIV, или Комедия жизни

— Милый Луи, борьба, предстоящая тебе, так трудна, что мне, слабой женщине, не под силу! Но я укажу тебе таких руководителей, которые сумели победить самого Генриха Четвертого!..

— Вы говорите об иезуитах, не так ли?

— Ты угадал.

В эту минуту потайная дверь в кабинете графини тихо отворилась, и на пороге ее показалась фигура отца Лашеза, бывшего наставника Лорена. Торжествующая улыбка, игравшая на лице иезуита, показывала, что ему все известно.

Глава VI. Железная маска

Зима положила конец королевским увеселениям. Двор вернулся в Париж. Надо было отдохнуть и собраться с силами для нового ряда празднеств по случаю бракосочетания Филиппа Анжуйского и Анны Стюарт, которая после маскарада по-прежнему замкнулась в Мезон-Мениль. Свадьба принца предполагалась не ранее лета, но вдруг совершенно неожиданно ее назначили на март. Дело в том, что Мазарини сильно заболел, силы его иссякали с каждым днем, так что печальный исход был несомненен. Кардинал понимал очень хорошо безнадежность своего положения и просил короля поспешить со свадьбой принца, боясь, что после его смерти какая-нибудь интрига расстроит этот выгодный для Франции союз.

На этом основании спешили закончить все приготовления в Люксембургском дворце, который предназначался для будущей молодой четы. Людовик XIV ничего не жалел, чтобы сделать его истинно королевским жилищем. Всем бросалось в глаза, что король, никогда не даривший брата своим расположением, теперь буквально осыпал его знаками внимания. По отношению же к принцессе Анне предупредительность Людовика не имела границ. Он не только исполнял все ее желания, но даже предупреждал их. Так, например, узнав, что принцесса отозвалась с похвалой о баснях Лафонтена, он немедленно назначил этого баснописца ее секретарем. Анна торжествовала, ей казалось, что она вступает уже на первые ступени того могущества, о котором мечтала.

Наконец наступил день свадьбы. После обряда венчания, совершенного в Сен-Клу, новобрачные отправились в Париж, где их ожидал торжественный прием во дворце. Два знаменитых героя Франции — Конде и Тюренн — ввели молодых в тронную залу, где их ожидали Людовик XIV, королева Терезия, обе вдовствующие королевы и блестящая толпа придворных.

Трудно было Анне совладать с разнообразными чувствами, волновавшими ее в этот день. Однако до вступления в тронную залу, когда она увидела короля во всем блеске красоты, молодости, веселья и рядом с ним свою счастливую соперницу, то почувствовала, что теряет власть над собой! Яркая краска залила ее бледное лицо, глаза засверкали, и она, не обращая внимания на ряды преклоненных придворных, гордо подошла к ступеням трона.

После свидания в Сен-Коломбо Людовик XIV ни разу не встречался с Анной, исключая маскарада в Марли, где ее лицо было закрыто маской, так что теперь, когда он увидел перед собой эту царственно-величественную женщину, перед безукоризненной красотой которой бледнели все прелестные женщины, окружавшие его, и даже сама Мариетта Манчини, — он остолбенел! И тени не осталось от той Анны, которую он видел в Сен-Коломбоском парке!

Но Людовик XIV в совершенстве знал науку притворства: он не позволил вырваться наружу ни малейшему признаку удивления или восторга, только страшная злоба закипела в его душе против брата, которому досталась такая чудная женщина, и ему захотелось тут же, при всех, унизить, оскорбить его! По требованию этикета король должен был встретить брата и его жену на первой ступени трона. Королева исполнила это правило и, сойдя с трона, приветливо протягивала руки новобрачным, но король неподвижно стоял на своем месте, как бы не замечая их присутствия.

Филипп и Анна были поставлены в самое неловкое положение и решительно не знали, что им делать. Наконец взор короля как бы случайно упал на молодую чету, и он заговорил торжественным тоном:

— Приветствуем вас, дорогие брат и сестра! Надеемся, что вы с честью будете носить знаменитый титул герцогов Орлеанских и своим смирением и покорностью нашей воле будете служить лучшим примером нашим подданным! Подойдите к нам!

Все были поражены этой странной речью, никто не мог понять, почему король, всегда отличавшийся самой утонченной рыцарской любезностью, отнесся к своим ближайшим родственникам с такой обидной холодностью и даже презрением.

Затем королевская семья в сопровождении всех придворных отправилась в покои королевы-матери, где был приготовлен роскошный обед.

С этого дня Анне постоянно приходилось встречаться с Людовиком XIV на балах и обедах, но он обращался с ней с такой сдержанностью, что невольно принуждал ее быть почтительной, что вовсе не входило в программу ее действий. К тому же постоянное сравнение между блестящей фигурой Людовика XIV и невзрачной личностью Филиппа привело ее к печальному заключению, что с любовью не так легко справиться, как она воображала, и это сознание было для нее тем более тягостно, что, по-видимому, король вовсе не поддавался обаянию ее прелестей.