Людовик XIV, или Комедия жизни

— Ради вашего чистосердечного признания, графиня, мы прощаем вам ненависть, говорившую вашими устами. Излишний гнев, как слишком сильно брошенное копье, имеет обратную силу. Мы бесконечно благодарны вам.

И такая невольная, хроническая веселость блеснула в глазах короля, что узница невольно потупилась:

— Вы благодарны мне? За что?

— Сбудутся ли ваши предсказания или нет, я не знаю, но что Франция, эта прекраснейшая страна во всем прекрасном Божьем мире, выйдет счастливой и великой из наших рук, — за это я вам отвечаю! Трон ее пусть достанется тому, кому повелит Всемогущий Бог, но наше царствование мы постараемся сделать таким, чтобы оно осталось в памяти современников и потомства!

Затем, обернувшись к свите, он сказал:

— Господа, мы заключаем мир со всеми нашими врагами.

Ни испанцам, ни иезуитам не доставим мы удовольствия видеть, как истекаем мы кровью в борьбе с целым светом. Монтеспан больше не возвратится ко двору, а ее величество королева может приискивать себе вместо интриг более полезное занятие. Ла Рош, вы отправитесь сейчас же к моему брату и его супруге и пригласите их к нам на совещание. Эндорская волшебница во второй раз не обманет Саула. Жеви, дайте графине лучшую комнату и доставьте ей все, что она пожелает. Надеюсь, она проживет еще долго и увидит, какие золотые плоды принесла нам ее ненависть!

Король подписал акт, лежавший на столе, с улыбкой указал на него графине и, кивнув ей головой, вышел со свитой из комнаты.

Графиня Марсан опять осталась одна. Долго, точно окаменелая, стояла она, устремив глаза на дверь, затворившуюся за королем… Вдруг взгляд ее упал на оставленный документ, этот клочок белой бумаги разом напомнил ей все, заставил все понять, она дико вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Мир!.. — простонала она. — Мир с Терезией, с Филиппом, с Анной?! О, болтливое создание, ты сама указала ему путь к спасению, своими руками уничтожила свою месть! Жизнь, купленная такой ценой, хуже смерти! Умри, чтобы не видеть торжество твоего врага, умри и передай там своему супругу, что весь род его пожертвовал собою бесполезно!..

Как помешанная, принялась она ощупывать складку за складкой в своем темном платье, потом с нервной поспешностью стала пороть один из швов… Вдруг разом она бросила свое занятие и подняла голову.

— Нет, нет! Не все еще потеряно! Ведь я увижу сына и скажу ему мое последнее слово! Да и Лорен живет еще!

Прямо от графини король перешел к шевалье д’Эфиа. В памяти графа еще свежа была картина кровавой смерти его дяди Сен-Марсана. Он немедленно и самым положительным образом подтвердил все показания и намеки графини. Ради этого он был избавлен от смертной казни, но приговорен к пятилетнему тюремному заключению, к лишению всех прав и преимуществ. Людовик возвратился в Лувр с твердым намерением избавиться от поповско-женских интриг своего двора и разрушить коалицию своих врагов. Он и не думал отказываться от своих любимых планов, но решил другим путем добиться их исполнения. Здесь его ждали Фейльад и Лувуа, трепетавший при новом порядке вещей за свой портфель министра иностранных дел.

— Войдите в мой кабинет, Фейльад. А вы, шевалье, обождите здесь. Ну-с, каковы известия, маршал?

Король плотно притворил за собой дверь.

— Очень неудовлетворительные, сир. Принцесса наотрез отказалась выслушать меня наедине, объявив мне через своего секретаря Лафонтена, что не принимает никаких сообщений, если они не касаются одинаково и ее супруга.

— Я так и знал. Она полагает, что имеет полное право обращаться со мной так холодно и высокомерно. Но говорили ли вы с нею по крайней мере хотя бы в присутствии принца?

— Говорил, но странно то, что весь разговор вел сам герцог Филипп!

— Странно! Но, впрочем, ведь он всегда поет с ее голоса. Дойдет дело до разговора — заговорит и она!

— Сомневаюсь, во всяком случае такое снисхождение потребует кое-каких жертв.

— Жертв?! Принцесса слишком горда, чтобы требовать награды за свои услуги и труды. До сих пор она гордилась лишь честью быть нашим другом, нашим советником!..

— Кажется, сир, теперь проявились у нее более положительные стремления.

— Говорите яснее!

— Его высочество заметил, что есть только один способ заключить мир с честью и славой для Франции. Способ, который не только не уронит достоинства вашего величества, но даст такой перевес Франции над Испанией, которого едва ли добились бы мы самой счастливой войной. При согласии вашего величества на это условие принц и принцесса, может быть, и соблаговолят еще принять участие в переговорах.

— Условие это?..

— Ваше величество должны очистить Бургундию, Эльзас и Лотарингию, но удержать за собой то, что завоевано в Нидерландах, и…

— Да это все прежние условия перемирия, теперь мы не можем ими ограничиться.

— Мирный трактат с Испанией должен, кроме того, иметь один дополнительный, секретный пункт. Старшая дочь их королевских высочеств, семилетняя Мария-Луиза должна стать супругой инфанта дона Карлоса, в случае же несогласия Испания отдаст Франции Бургундию.

Радостно блеснули глаза Людовика XIV:

— Бурбоны на испанском престоле?! Да будет так!