Людовик XIV, или Комедия жизни

— Ну вот еще! Так ты думаешь перейти к Гаржу? Как бы не так! Неужели ты думаешь, что я за тем пошел за тобой? Нет, не будет этого: я позабочусь, чтобы ты не попал в руки бездельника. Спроси де Круасси и Лагранжа, спроси тех, кто его знает, не самый ли он коварный, жадный, низкий человек. Если он еще…

— Мольер, Батист! — раздалось очень явственно позади них.

— Черт побери, это что такое? Сюда! Здесь! Как будто женский голос.

Они остановились. На ближайшем холмике с узелком в руках появилась двенадцатилетняя дочь Мадлены.

— Арманда?! — воскликнул Мольер и поспешил к ней навстречу. — Дитя мое, что ты делаешь? Ты убежала из дома!

— Наконец-то я поймала тебя! — Она уронила узелок и бросилась к нему на шею. — Ха-ха-ха, конечно, я убежала. Я хочу остаться с тобой, ты меня любишь, я не хочу больше, чтобы старая била меня, и пойду с тобой, мой друг, мое сокровище!

Она целовала его с какой-то вакхической страстью, смеялась, плакала и едва могла говорить от усталости. Сердце ее сильно билось, и она страшно запыхалась. Мольер был глубоко тронут. Девочка эта, его любимица, осталась верна ему, она бросила родителей и привольную жизнь, чтобы делить с ним заботы и лишения. Чувство горячей, ревнивой, полуотеческой, полубратской любви загорелось в его сердце к этому запыхавшемуся, дрожавшему ребенку, который не мог достаточно нацеловаться с ним и был так счастлив.

— Будь благоразумна, милочка, — сказал он, слегка покраснев и отстраняя волосы с ее лица. — Пойдем, уже становится поздно, и ты очень утомлена, бедняжка!

Он больше потащил, чем повел, ее к Койпо.

— Она едва стоит на ногах.

— Шарль, я лучше сам понесу свою сумку, а ты посади ее на Иеремию, пока она не отдохнет.

— Как хочешь, — проворчал Койпо, — но эта девчонка причинит нам только одно беспокойство! Подумаешь, право, какая приятная обуза!

С этими словами он снял с осла различную поклажу, и Мольер посадил на седло Арманду, которая молча взяла повод в руки. Оба мужчины понесли вещи и, не говоря больше ни слова, продолжили свой путь.

— Ну скажи ты мне, негодная девчонка, — вырвалось наконец у Койпо, — и с чего ты выдумала бежать за нами? Дьявольщина, что мы будем делать с тобой? Ты слишком еще молода, чтобы зарабатывать себе на хлеб, и слишком уже велика, чтобы бегать так за мужчинами!

— Почему я бегу за Мольером, папа Шарль? Ха-ха, потому что хочу! Я хочу теперь иметь свою волю и стоять на собственных ногах! Теперь уже навсегда останусь с Мольером. Что ж, я разве не могу петь и плясать? Не правда ли, Батист, ты скоро сделаешь из меня прекрасную актрису? А ты думал, Койпо, что я хочу быть вам в тягость. Нет, у меня тоже есть своя гордость. Если же вы меня приведете обратно домой, я все-таки убегу от старой! Где вы переночуете?

Мольер колебался между умилением, тягостным беспокойством и замешательством. Он давно знал, что Арманда — сумасбродное существо, которое трудно обуздать, и знал также, что она могла быть чрезвычайно сердечной. Самостоятельность же ее, страстность и понятия, несвойственные ее возрасту, немало смущали его.

— В Пти-де-Пре, там, внизу, — отвечал он коротко. — Нам осталось еще добрых три четверти часа до того места, Шарль.

Вдруг на кустах и на дороге показался свет. Путешественники обернулись с испугом. Лошадиный топот раздавался недалеко от них.

— Нас преследуют, — воскликнул Койпо, — и, верно, благодаря этой проклятой девчонке! Это люди принца.

— Которые обвинят нас в том, что мы тебя отняли у матери, Арманда!

— Ну, этого не будет!

И девочка соскользнула с Иеремии.

— Прощайте, я побегу вперед, чтобы они не нашли меня с вами.

— Но я скажу, что ты была здесь и помогу разыскать тебя. Твоя мать имеет на тебя права, и я не хочу, чтобы меня считали похитителем детей!

— В таком случае я скажу им, что убежала сама. Мать, конечно, прибьет меня до крови и запрет, но, как только я буду свободна, я опять убегу и отыщу тебя.

Тут девочка с решительным видом пошла навстречу всадникам, которые приближались к ним в числе десяти или двенадцати человек.

— Это он, мы нашли его! — закричало несколько голосов, и шевалье де Фаврас подскакал к Мольеру.

— О, милостивый государь, — воскликнула Арманда, — не делайте ему ничего. Я ведь сама убежала от матери!

— Мы не заманивали ее, честью заверяем вас, господин! — с умоляющим видом обратился к ним Койпо. — Возьмите ребенка и оставьте нас спокойно продолжать путь, мы честные люди.

— Но, боже мой, — сказал Фаврас, — я не понимаю, о чем вы говорите! Что нам за дело до девочки и кому она принадлежит? Мы приехали за господином Мольером, нам приказано немедленно везти его обратно в Пезенас. Его высочество только что узнал о вашем отъезде и пожелал опять видеть вас. Вы должны ехать.

— Принц хочет видеть меня?! Честный господин, из милости прошу, отпустите меня! После аудиенции я не желаю иметь еще подобную.

— Не могу помочь вам, Мольер, приказание слишком строго на этот счет, а болезненное состояние принца заставит нас даже прибегнуть к силе, если вы не захотите ехать добровольно.

Не бойтесь ничего! Ручаюсь вам за самый лучший прием.