Людовик XIV, король - артист

Но не нужно заключать из этой анекдотической интерпретации «Исиды» (и всех остальных опер), что функция мифологии оставалась лишь повседневной, приземленной: наоборот. Речь идет скорее об установлении взаимосвязи между реальным миром, где действует король, и вымышленным миром, где царствуют слава и любовь, так что миры эти уравниваются. Как на картинах, которые пишет Котелль, где реальные боскеты версальского парка, изображенные как они есть, во всех деталях, вместо придворных населяют нимфы и божества в розовом и голубом, так что парк становится прелестной феерией, как и в опере, задача которой — возвышать, а точнее, преображать.

Пределы Олимпа

Однако что происходит в эти годы в самом дворце? Первый дворец Лево построен. Король спит в покоях, где Аполлон на колеснице, запечатленный Уассом на плафоне, парит над его ложем и окна выходят на грот Фетиды, где бог и его кони вкушают ночной отдых, а служат Аполлону нимфы: в опочивальне короля соединяются символ и означаемое, тема и контртема.

В этот период король задает Лебрену обширную иконографическую программу для своего парка. Нам остались прекрасные рисунки, наглядно свидетельствующие, до какой степени всерьез принимали тогда мифологию. Речь не идет о смутных аллюзиях или перекличках идей. История Аполлона здесь, как и в королевских покоях, имеет единственный смысл. «Иконология» Чезаре Рипы, базовый текст, основной трактат и фундамент барочной фантазии, взята здесь буквально (34). Аполлон царит над миром, и Нивелон в своей «Жизни Шарля Лебрена» описывает нам этот амбициозный проект: «Он сделал в это время набросок указанного водного партера, спроектированного так, что можно пройти повсюду между деревьями и цветами, которые окружают партер со всех сторон; он состоит из четырех больших водных бассейнов, соответствующих четырем павильонам дворца и большой окружности в центре... Этот партер изображает мироздание. Четыре стихии заняли места по Углам партера, представленные в четырех скульптурных сценах похищений: Реи Сатурном, Оритии Бореем, Корониды Нептуном и Прозерпины Плутоном. Эти группы были исполнены в мраморе самыми искусными скульпторами. Затем двадцать четыре фигуры — четыре изображения самих стихий, четыре времени года, четыре времени суток, четыре части света, четыре стихотворных размера, четыре человеческих темперамента, все с их обычными атрибутами, посредством чего описано и отображено единство и связь того, что составляет Вселенную.

Посреди большого бассейна должна была быть скала, пробитая с четырех сторон, на которой должны были помещаться девять муз из белого мрамора и фонтаны, именуемые фонтанами Искусств и Муз. С одной стороны на вершине скалы помещался Аполлон и все дочери Памяти, расположенные по их благородству и степени, и с другой стороны конь Пегас, который поднялся, давая выйти из скалы источнику Иппокрены, вода которого, падая меж трещин скалы и перед четырьмя выходами, подобно льду или хрусталю, позволяла видеть сквозь это зеркало реку Геликон и ее нимф, сидящих вместе на скале. Множество детей играло там с выбрасывающими воду лебедями, и множество драконов в расселинах скалы... В четырех бассейнах, соответствующих павильонам дворца, должны были быть представлены четыре различных восхитительных сюжета, передающих сюжеты физики; это [похищение] Европы Юпитером в виде быка, нимфы Меланиппы — Нептуном в виде дельфина; Арион, играющий на лире на спине того, кто спас его после кораблекрушения, и Фрикс и Гелла, его сестра, на овне. Нетрудно было догадаться, что эти сюжеты представляют метаформозы стихий: землю в виде быка, воду в виде Нептуна, воздух в виде Ариона и огонь в виде овна Марса. Эти группы фигур были окружены тритонами и множеством детей и животных-водометов, казалось, устремлявшихся к огромным раковинам, помещенным по углам каждого бассейна так, чтобы служить ступенями и облегчать спуск к воде и посадку в маленькие гондолы, предназначенные для развлечений».

Рисунки, которые Лебрен сделал для каждой из этих .скульптур, восхитительны. Проект напоминает застывший большой балет, ибо заметно, что все эти темы: времена года, часы, искусства, стихии, континенты — все это уже было, не в один, так в другой раз, трактовано в хореографической форме.

Однако проект так и не был реализован. Мысли короля относительно своего дворца и символов своего царствования полностью изменились.

В 1678 году король действительно предпринял новую сепию работ в Версале. Полностью переделали выходящий в парк фасад: построили Зеркальную галерею. Увлекательно проследить в деталях за ходом работ, выявляющим, гораздо в большей степени, чем в предшествовавшие годы, следы постоянного королевского вмешательства, его решений и его выбора — идет ли речь о декоре или о предполагаемой форме окон. Каждый раз это отражено в дошедших до нас рисунках.